Депутаты Госдумы предлагают ввести смертную казнь за терроризм. Об этом заявила глава комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая, а также депутаты от ЛДПР и КПРФ. Один из авторов инициативы — депутат Госдумы Роман Худяков — и глава СПЧ Михаил Федотов ответили на вопросы ведущего Андрея Норкина.
Фото: Ханиф Сунагатуллин, Коммерсантъ
За сутки в Волгограде произошло сразу два теракта. В воскресенье бомба взорвалась на железнодорожном вокзале, а в понедельник взрыв прогремел в рейсовом троллейбусе. В общей сложности более 30 человек погибли, более 100 пострадали.
— Роман Иванович, объясните мне, пожалуйста, чем страшна смертная казнь для террориста-смертника?
Р.Х.: Во-первых, у нас есть очень много ярких примеров, когда террористов — это буквально было недавно — осудили, когда они взорвали бомбу в аэропорту, они получили пожизненное. Как мы можем объяснить родственникам погибших, что у нас настолько халатная система, что у нас террористы, которые убили кучу людей, просто сидят вольготно в тюрьме пожизненно? Мы же прекрасно понимаем, что они не просто так пошли и взорвали эту бомбу. Их послали туда хозяева, их спонсоры. И вот эти отморозки попадают на пожизненное, потом их там содержат. Как можно этих людей оставлять в живых?
— Вопрос был в другом. Насколько я понимаю, вы говорите о том, что должно быть некое неотвратимое наказание, которое этого человека заставит усомниться в чем-то: правильно ли я делаю, может, я не пойду осуществлять этот преступление, этот террористический акт? Но мы с вами говорим о людях, которые не ларек идут грабить, они идут на смерть уже.
Р.Х.: У нас разработан пакет. Этот пакет касается не только террористов, но и педофилов, и убийц, и наркодилеров, и так далее. Мы вносим пакетом непосредственно наказание и ужесточение в Уголовный кодекс. Понятное дело, что мы также и внесли сейчас предложение, чтобы остановить террористов, для того, чтобы они подумали — наказывать их семьи, родных и близких, как есть во многих странах мира, между прочим. Если террорист убит, то пускай несет ответственность его семья. А мы прекрасно знаем, что они получают большие деньги за это, на эти деньги они покупают для родных и близких особняки и так далее.
— Михаил Александрович, ваше мнение по поводу смертной казни для террористов?
М.Ф.: Я считаю, что это бессмысленная, конечно, мера. Более того, сама по себе идея внесения изменений в Уголовный кодекс мне представляется странной, потому что у нас в Уголовном кодексе уже предусмотрена смертная казнь.
Р.Х.: Не во всех статьях есть, вы знаете.
М.Ф.: А вы хотите во всех статьях включить смертную казнь? Кроме того, на мой взгляд, такое наказание как пожизненное заключение является гораздо более страшным, особенно для людей, которые сознательно идут на смерть ради выдуманных ими идеалов, это гораздо страшнее. Потому что смерть — это мгновение.
Р.Х.: А то, что они там будут красную икру с черной кушать — это страшно? Большое наказание.
М.Ф.: Вы бывали когда-нибудь в этих колониях, в "Белом лебеде"?
Р.Х.: Я очень часто бываю в колониях как депутат Государственной думы, очень часто посещаю. Я знаю прекрасно, как они там сидят.
М.Ф.: Давайте вместе, я вас возьму с собой в компанию.
Р.Х.: Да, с удовольствием.
М.Ф.: Посмотрим.
Р.Х.: А я вас возьму в компанию, где террористы сидят вольготно.
— Роман Иванович, а почему не исправить что-то в колониях, чтобы они там не кушали красную и черную икру? Это же, наверное, по силам администрации колонии устроить?
Р.Х.: Вы поймите, коррупционная система есть не только у нас, она есть во всем мире. И те люди, которые посылают их убивать и взрывать, эти спонсоры потом содержат не только их террористов, но и их семью пожизненно, вы понимаете?
— Это все я понимаю. Я говорю про то, что давайте тогда мы руководство этих колоний, которые позволяют там красную икру кушать, тоже туда посадим, только без икры.
Р.Х.: Вы знаете, я не против. Я не против посадить всех, кто нарушает закон. И казнить всех, кто нарушает закон, и особенно тех, кто убивают людей. Я вообще считаю, что наш Уголовный кодекс чересчур толерантный. Наш Уголовный кодекс еще с Советского Союза. К нам бегут все преступники и бандиты и совершают здесь всякие преступления.
М.Ф.: Вообще-то говоря, наш Уголовный кодекс принят в 1996 году, когда Советского Союза уже не было в помине.
Р.Х.: Зато люди, которые принимали, из Советского Союза все.
М.Ф.: Вы знаете, мы с вами все из Советского Союза. Я думаю, что и вы еще родились в Советском Союзе.
Р.Х.: Да, но я уже новое поколение, которое думает по-другому.
М.Ф.: Так вот, будьте любезны, уважаемое новое поколение, пожалуйста, изучайте материальную часть, в данном случае изучайте Уголовный кодекс, изучайте решение Конституционного суда Российской Федерации. Изучайте позицию президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина.
Р.Х.: Вот для вашего сведения, мы это все прекрасно знаем, поэтому мы и внесли непосредственно коррективу в Уголовный кодекс, а сегодня с утра мы направили запрос на имя президента об отмене моратория.
М.Ф.: Кто будет отменять мораторий? Вы не скажете?
Р.Х.: Президент будет выходить на Конституционный суд для того, чтобы отменить мораторий.
М.Ф.: Понятно. Конституционный суд будет отменять собственное решение?
Р.Х.: Конечно, а как вы считаете, кто же еще может? Если Конституционный суд наложил это решение, Конституционный суд и может отменить это решение.
М.Ф.: Не может.
Р.Х.: Да что вы говорите, не может?
М.Ф.: Да. Откройте закон о Конституционном суде.
Р.Х.: Вот и почитайте о нашем суде, что если президент выйдет с предложением и парламент поддерживает это предложение, то Конституционный суд может и имеет полное право рассмотреть и отменить решение.
М.Ф.: Понятно. Мы будем продолжать с вами юридический спор?