Спад в производственных отраслях России в декабре стал рекордным за четыре года. Таковы данные исследования HSBC. Ведущий аналитик агентства "Финмаркет" Андрей Лусников ответил на вопросы экономического обозревателя "Коммерсантъ FM" Константина Максимова.
Фото: Reuters
В последний месяц 2013 года снизился с 49.4 пункта до 48.8 пункта — минимальная точка с 2009 года. Как отмечается в обзоре, значение показателя выше 50 пунктов говорит о росте деловой активности, а ниже — о ее снижении. Кроме того, российские СМИ со ссылкой на то же исследование говорят о рекордном спаде в обрабатывающих отраслях. Расхождение данных вызвало непонимание трейдеров.
— Как вы думаете, станут ли такие сигналы от HSBC поводом серьезно задуматься, пересмотреть последнюю ступеньку возможного роста производства, который остался у нас в стране? Не столкнемся ли мы с тем, что Россия фактически потеряет последний бастион надежды на улучшение обстановки в производстве?
А.Л.: Насколько я понимаю, ситуация сейчас действительно неблагоприятная, однако HSBC не открывает какой-то Америки. Действительно сейчас прогнозы по российскому экономическому росту, и, в том числе росту в производстве, сокращаются, и вряд ли будет какой-то всплеск активности в следующем году.
Поэтому цифры, которые сейчас все видят, просто ложатся в ту общую канву, которую и так видят уже участники рынка. Сейчас мы видим, что рыночной реакции на поступившие данные от HSBC практически никакой нет: как рынок открылся нейтральной динамикой, так он, собственно, в этой нейтральной динамике и находится. Наверное, это очередной сигнал к тому, что, может быть, надо что-то менять, постепенно как-то продумывать, как России уйти от нынешней модели, потому что рост, который у нас в последние годы наблюдался, был явно не восстановительным, а держался на старых, что называется, рельсах нефтяной и энергетической зависимости. Сейчас, соответственно, какой-то основы для продолжения такого роста уже, к сожалению, нет.
— Понятно, что показатели, опубликованные в индексе HSBC, повторяют ситуацию 2009 года, то есть такие показатели были в последний раз в 2009 году. После этого Россия, конечно, видела рост производственной активности: у нас он достигал практически 55 пунктов к концу 2010 года. Означает ли это для вас, что косвенные действия Центрального банка, эта плавная попытка девальвации все-таки способна некоторым образом сгладить потенциальный эффект и, может быть, запустить тот самый пресловутый внутренний спрос?
А.Л.: Я не думаю, что здесь будет эффект именно от действий Центрального банка. Хотел бы еще подчеркнуть, что мы не то, что повторяем ситуацию 2009 года. Просто тогда мы восстанавливались и, соответственно, горка шла в направлении роста, и мы сейчас проходим через те же самые уровни.
Кстати, не только по индексу HSBC, но и по многим рыночным показателям, в том числе и по курсам валют, есть, безусловно, некое повторение уровня. Но не повторение направления. Сейчас мы движемся медленно вниз, тогда мы двигались более или менее быстро вверх.
Сейчас все-таки есть какая-то надежда на то, что мы где-то на этих уровнях сумеем закрепиться. То, что Центральный банк постепенно сдвигает валютную корзину, курс рубля вниз — это в каком-то плане следование к неизбежному. Более того, Центральный банк мог бы и сейчас дальше проводить либерализацию курса и сдвигать тем самым курс еще более интенсивно, просто чтобы было более быстро достигнуто какое-то равновесие на валютном рынке. Потому что сейчас очевидно, что равновесие по-прежнему не в пользу рубля, видно, что валюты многих других стран с аналогичной картиной производства — в той же Бразилии или Индии — в этом году гораздо сильнее, нежели чем рубль.
Соответственно, политика Центрального банка, с одной стороны, приводит к некой стабилизации относительно курса, но в краткосрочной перспективе у нас стабилизация, а в долгосрочной — эта неравновесность, которая, безусловно, мешает. Если после того, как все-таки эта коррекция завершится, то, конечно, можно будет надеяться на то, что будет некоторая определенность для производства, для экономики и так далее.