Традиционный новогодний прогноз на этот раз однозначен: в 2014-м кинофантастики будет много. Причем как совершенно новых фильмов, так и недостаточно забытых старых. В прокат выйдут «Безумный Макс», «Люди Икс», «Планета обезьян», а чуть позже, ближе к 2015-му, «Звездные войны», «Парк юрского периода», «Терминатор» и «Фантастическая четверка». В числе прочего в новом году планируется ремейк «Робокопа», в Universal торопятся с запуском продолжения трилогии «Назад в будущее», а Ридли Скотт сейчас полностью сконцентрировался на сценарии сиквела «Бегущего по лезвию». Все эти фильмы объединяет то, что действие их оригинальных версий происходило сегодня. В наше время.
Каким же видели условный 2014-й год кинематографисты прошлого? Мирным и истощенным войнами, шумным и обезлюдевшим, стерильным и погрузившимся в анархию. И нередко — потенциально последним в истории человечества. По мнению фантастов, сегодня мы с вами спасаемся от смертельного заражения в опустевших городах («Я — легенда»), боремся с последствиями мощнейшего ядерного удара («Евангелион»), медленно, но верно вымираем от наркомании («Помутнение») или преступности («Побег из Лос-Анджелеса»). Возможно, мы живем в межрасовых городах-государствах, объединяющих людей по убеждениям («Дитя луны»), или проигрываем культурно-экономическую войну Востоку («Космополис» Кроненберга и «Мишень» Зельдовича), а может быть, мы просто достигли высшей степени эволюции, ходим в черных бадлонах и носим на лбу загадочные кастовые знаки («Взлетная полоса»). Мы наверняка клонируем людей или создаем киборгов, но с ролью богов справляемся неважно. С клонами обращаемся как с органическим сырьем, и они восстают или сбегают, обнаруживая в себе смелость и чисто человеческую непокорность («Остров» Майкла Бея и «6-й день» с Арнольдом Шварценеггером), киборги служат безжалостным орудием правосудия («Робокоп»), а репликанты, которых мы сами отлавливаем на улицах, и вовсе начинают казаться нам более совершенными существами («Бегущий по лезвию»). В общем, все наши страхи и сомнения наконец находят свои фатальные воплощения.
Мы носим белые комбинезоны, костюмы-хамелеоны и одежду с электронными датчиками, застегивающими «дутики» и подгоняющими рукава по размеру. Наш город похож на глубоководного монстра: его улицы погружены во тьму. Наши многокилометровые пробки поднялись с земли в небеса, а реалити-шоу становятся все более и более безумными.
Кое-что удалось предсказать точно: 3D-технологии, как в фильме «Назад в будущее-2», для нас дело привычное, а огромные отвороты на плаще Харрисона Форда в «Бегущем по лезвию» не столько предсказали моду, сколько предопределили ее. Браслеты, следящие за биологическими процессами в организме, дактилоскопия, заменяющая ключи от дома, паспорт или блокировку гаджета — все это появилось буквально только что.
А вот с главной страстью всех фантастов — машиной времени — так и не сложилось (хотя ученые вроде Кипа Торна, чья теория о пространственно-временных тоннелях легла в основу нового фильма Кристофера Нолана, всерьез работают над этим). Наверное, потому, что в кино перемещения во времени оказались нужны в основном для того, чтобы мухлевать на бирже и ловить бандитов руками Жан-Клода Ван Дамма.
В 80–90-х начало XXI века очень интересовало кинематографистов — разрыв в четверть века позволяет сфокусироваться: не слишком далеко, чтобы выстроить траекторию последствий современной жизни, не слишком близко, чтобы было где разгуляться фантазии. Навесить на своих ближайших потомков безумные шмотки, усадить на мотоцикл и пустить колесить по миру, полному беззакония.
Но какими бы наивными ни казались анархические пророчества времен расцвета хеви-метал или плексигласовые мечты эпохи освоения космоса, они позволяют сравнить ожидания с результатами. В 1984 году все ликовали, что Джордж Оруэлл немного преувеличивал (тогда же вышел знаменитый ролик Стива Джобса, приписывающий Макинтошу победу над оруэлловской антиутопией). Сейчас радоваться нечему: технологическое общество, о котором грезили со времен футуристов и футурологов 20-х годов, стало реальностью. Ролик «Прометея» Ридли Скотта, в котором Гай Пирс в роли неуемного ученого-бизнесмена (Джобса нового поколения) говорит замершей толпе о том, насколько вплотную по своим возможностям мы приблизились к богам, не выглядит пророчеством — скорее прогнозом на ближайшую пятилетку. Впервые наша фантазия пытается нагнать наши возможности, а не наоборот.