Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ / купить фото
1. «Жизнь Адели» (режиссер Абделлатиф Кешиш)
«"Они же как шарики из соплей?!" — недоумевает Адель. "Нет, они похожи на кое-что другое",— многозначительно намекает девушка с синими волосами и так проводит языком по своей щеке изнутри, что ты уже чувствуешь себя присутствующим при каком-то бесстыдном интиме, и последующие эпизоды безудержного секса, которые, возможно, в полном зале и могут вызвать у кого-то чувство неловкости, ложатся на подготовленную почву».
2. «Танец реальности» (режиссер Алехандро Ходоровски)
«Борьба, подполье, пытки и страдания — все это показано в фильме как сюрреалистическая оперетта: талантливо, фантазийно и невероятно смешно. Мать главного героя — пышнотелая блондинка с безразмерным бюстом — пропевает свою роль, как арию, ее героиня вместе с сыном обмазывается гуталином и предается радости жизни вопреки всему. Таким Ходоровски остался и сегодня: он взбежал на сцену и смеялся, как мальчик. Эта сцена стала апофеозом Каннского фестиваля».
3. «Трудно быть богом» (режиссер Алексей Герман-старший)
«В этом кино опять возможна трагедия — как во времена античности и Ренессанса, и она уже не так неизбежно, как казалось еще недавно, отдает фарсом. В этом кино возрождаются образы гравюр Дюрера и полотен Брейгеля, но это не стилизаторство, скорее актуализация забытых отношений "между людьми, между людьми и животными, между людьми и предметами". И те, и другие, и третьи выступают здесь совсем не в традиционных ипостасях: это монстры, это жертвы, это тотемы, вписанные в символический узор, но обладающие запахами, фактурой, вязкостью и липкостью, мрачной эротической плотскостью».
4. «Гравитация» (режиссер Альфонсо Куарон)
«Восторженная англоязычная пресса приписывает "Гравитации" едва ли не такое же революционное значение, как "Космической одиссее" Стэнли Кубрика, обнаружив, видимо, известное визуальное сходство между кубриковскими и куароновскими орбитальными пейзажами. Разница, однако, в том, что изобразительные проблемы, которые в 1968 году мог решить только гений, в 2013-м вполне под силу просто терпеливому и настойчивому человеку: Альфонсо Куарону пришлось ждать лишь каких-то несколько лет, чтобы современные технологии позволили создать панораму бескрайнего космоса, вполне убедительную даже без 3D и IMAX. Более кропотливая задача, стоявшая перед оператором Эммануэлем Любецки, заключалась в том, чтобы совместить видные в скафандрах физиономии живых актеров с компьютерной панорамой звездного неба, в котором происходит действие фильма. В "Гравитации", если рассматривать ее как некий космический натюрморт, человечки явно в подчиненном положении: здесь гораздо больше места, чем маленькие человеческие лица, занимают далекая, хотя и очень красивая в таком ракурсе Земля, равнодушная Луна, пара орбитальных станций, на которых не осталось никакого народу — ни русского, ни китайского, а также проносящийся с известной периодичностью ураган из обломков русского спутника, который сами же русские и взорвали на всякий случай».
5. «Белоснежка» (режиссер Пабло Бергер)
«"Белоснежка" — акт ностальгии по тому периоду кинематографа, когда он еще никому не надоел и когда каждый кадр нового фильма не вызывал тоскливого ощущения, что ты все это уже раз сто видел. Отсутствие звука и цвета позволяет развернуть это впечатление перманентного дежавю положительной, благородной стороной и напомнить о художественной ценности винтажа»
6. «Жена полицейского» (режиссер Филип Гренинг)
«Хотя в картине всего три персонажа — муж, жена и малолетняя дочь,— никаких сюжетных интриг и детективных хитросплетений, просто в отдельных коротких эпизодах показаны будни одной семьи. По одной версии, жена убивает себя и ребенка, по другой — обеих отправляет на тот свет муж, по третьей — смерти если и происходят, то скорее в воображении как альтернативный вариант судьбы. Впрочем, внимательный зритель разглядит, как мужчина выезжает в лес и, включив фары, роет могилу. Но и это не окончательный аргумент. Идя в значительной степени по пути Михаэля Ханеке, Филип Гренинг в то же время полемизирует с ним».
7. «Географ глобус пропил» (режиссер Александр Велединский)
«Фильм снят о человеке не на своем месте, учителе географии без педагогического и географического образования. На самом деле одна из основных мыслей и книги, и фильма заключается в том, что никакого "своего места" ни у кого не бывает: не существует ни глобуса, ни карты, по которым можно выучить душевную географию личности и раз и навсегда задать ей единственно правильные и наиболее комфортные координаты. Единственное, что человек в этой ситуации может,— "постараться быть счастливым", как советует без особой надежды и оптимизма герой фильма, в котором метафорой жизни как похода за неизвестно где прячущимся счастьем становится сцена, когда ученики географа в хлипкой лодке преодолевают смертельно опасный порог на уральской реке».
8. «Сталинград» (режиссер Федор Бондарчук)
«"Сталинград" — картина вовсе не об "одном из самых кровопролитных сражений в истории человечества", как выражается озвученный самим Федором Бондарчуком закадровый рассказчик, сын одного из героев. Он с искренней теплотой и нежностью произносит слово "мама", но порой его речь если не интонационно, то лексически немного сбивается на славные традиции Советского информбюро. Других весомых поводов упрекнуть "Сталинград" в избытке военно-патриотического пафоса нет: в отличие от такого батального полотна, как "9 рота", это скорее фильм про любовь, а война дает лишь повод столкнуть две любовные истории — одна случается на советской стороне, другая — на немецкой».
9. «Горько!» (режиссер Жора Крыжовников)
«В этом, наверное, и заключается основной замысел "Горько!" — показать, что по принципу "за столом никто у нас не лишний" такой абсурдный ритуал, как свадьба, тем не менее представляет собой модель гражданского общества в миниатюре и вмещает в себя все и всех: весь спектр эмоций, весь репертуар дичайших выходок, все стилистические варианты безвкусицы и весь паноптикум эксцентричных персонажей в пограничном состоянии».
10. «12 лет рабства» (режиссер Стив Маккуин)
«Зрители застывали от ужаса, рыдали, некоторые покидали зал, а после сеанса, потрясенные, не могли подняться из кресла. Ничего страшнее в своей жизни, оказывается, они, бедные, не видели, и это, конечно, говорит об их чрезвычайно ограниченном зрительском опыте. "Ужасы", показанные в фильме, вполне голливудские, а кровавые рубцы нанесены на спину особенно сильно страдающей рабыни Пэтси с характерным для Маккуина дизайнерским искусством. Но кто скажет хоть слово против благородных намерений и обязательных для generation next уроков истории».
из рецензий авторов «Ъ», отдел культуры