В мюнхенском музее "Вилла Штук" открылись две выставки — итальянского фотографа и скульптора Луиджи Онтани и экспозиция совместных работ трех культовых фигур нью-йоркского андерграунда: Энди Уорхола, Жана-Мишеля Баскья, Франческо Клементе. Обеими выставками музей отдает должное художественной эпохе 80-х годов подходящего к концу столетия, занося ее в категорию музейной.
Улицы Мюнхена имеют приятный развлекательно-музейный оттенок: это царство архитектурной эклектики, которая утоляет любопытство туриста и ласкает его взгляд. Особое место в этом царстве занимает роскошная, насквозь стилизованная то ли под античность, то ли под ренессанс вилла, принадлежавшая скандально знаменитому на рубеже веков художнику Францу фон Штуку. Здесь каждый сантиметр покрыт или зеркалом, или золотом, или картиной самого Штука (самая известная из них — демонический "Поцелуй", на которой женщина-сфинкс сладострастно впивается в горло несчастному, стоящему перед ней на коленях). В оставшемся пространстве стоят эффектно подсвеченные копии греческих архаических статуй. Выставиться в таком окружении для большинства художников было бы адским испытанием, но есть и такие, для которых это мечта: к ним, видимо, относится итальянский постмодернист Луиджи Онтани (слово это ныне употребляется по справедливости мало, но для Онтани постмодернизм — профессия). Онтани и сам живет на такой вилле (она называется, в духе милых его сердцу словесных игр, RomAmoR и находится недалеко от Болоньи), где все предметы сделаны им самим, а кроме того, изображают его самого, и даже ванная комната встречает хозяина его лицом не только в зеркале, но и на внешней стороне умывальника. Кругом глазки, губки, образы commedia dell`arte, золотые барочные солнца и фаллические формы из муранского стекла: цветение кича на вилле Онтани и на его выставках доведено до буйства.
Свой нарциссизм Онтани сполна продемонстрировал и на Вилле Штук, где в фотографиях (подцвеченных акварелью) и в керамических скульптурах инсценировал себя в образе Данте, архангела Гавриила, сфинкса, дьявола, Леонардо да Винчи, Леды с лебедем, доктора Фрейда и многих других. Лицезрение кого-либо, кроме самого Онтани, здесь табу, что эффектно демонстрирует выставленное автором зеркало в фигурной раме: оно покрыто сплошь узором из меандра. Часть работ Онтани сделал специально для экспозиции на Вилле Штук, в частности фото-римейки его картин — своего рода "живые картины" (подобные же Онтани делает по полотнам Гвидо Рени, Караваджо и иных классиков, всегда с маньеристическим оттенком). Здесь, могли бы последовать рассуждения о театральности, игре, цитатности, иронии и прочих понятиях из словаря постмодернизма. Онтани идет навстречу такой интерпретации с гротескной охотой, когда в центре зала ставит автопортрет в виде существа, у которого одна нога с копытом, другая в виде колонны, вместо таза морская раковина, имеется горб, женская грудь, во лбу глаз, а на голове солнечная корона.
Эклектика, конечно, — мечта о раздвоении личности, да что там — ее размножении; единственные, кому это легко удается в современной культуре — поп-звезды "с переодеванием": актеры, певцы, модели. Влияние Мадонны или Майкла Джексона на нынешнюю культуру огромно: желанием соперничать с ними (или, наоборот, аскетически отказаться от этого соперничества) продиктованы многие, если не все, произведения современного искусства, которое позиционирует себя именно по отношению к экрану телевизора. Легендарная золотая эпоха арт-рынка 80-х годов, когда искусство стоило дорого и выглядело соответственно (огромные полотна, ярко блестящие скульптуры), давало художнику возможность поиграть в поп-звезду, чем с явным удовольствием (несмотря на огромную мрачность, которую он демонстрирует на каждом фото) и занимался Онтани. Но в целом искусство проиграло эту битву за славу, и сегодня на лицедейство Онтани смотришь со смешанным чувством восхищения (инсценировки нередко блистательны) и печали (какой талант пропадает в безвестности).
Другую эклектику и других поп-звезд демонстрирует вторая выставка на Вилле Штук: поп-звездами в искусстве были покойные Энди Уорхол и карибский граффитист Жан-Мишель Баскья, а также ныне здравствующий итальянец Франческо Клементе. Эклектичность же обеспечена тем, что работы сделаны "бригадным методом". Большинство работ выполнено, правда, двумя, а не тремя авторами: Баскья и Клементе работали с Уорхолом по очереди. Происходило все это в Нью-Йорке в середине 80-х годов на знаменитой "Фабрике" Уорхола.
Выставка достаточно занимательна, поскольку дает возможность отгадывать руку каждого из участников. Что, впрочем, сделать нетрудно: Уорхолу принадлежат почти все надписи и все "реди-мейды", логотипы Coca-Cola и General Electric. Баскья узнается по "африканским" оскаленным фигуркам, Клементе — по неясно (или вполне ясно) эротическим обтекаемым формам. В значительной степени эти многослойные работы выглядят как "испорченный Уорхол" (Баскья на то и был граффитистом, чтобы все замазывать своей плодовитой кистью). Разноголосица создает и неожиданный эффект — энциклопедической полноты. Так, большие картины о креслах и собаках представляют своих персонажей с разных сторон: они изображены непосредственно, описаны словесно, надпись "RRR" указывает на производимые псами звуки. Одни граждане могут увидеть нарисованных блох, а другие, если им это больше нравится, прочитать это слово, несколько раз повторенное на картине. Любое желание должно быть удовлетворено. Эклектика есть мечта — о маньеристской varieta, о романтическом универсализме, о современной стилистической распущенности. Нынешняя мода призывает к трезвости и ясности, и в результате постмодернистские 80-е годы, так же как и эпоха Франца фон Штука, стали объектом ностальгии: было же когда-то весело.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ