"Я не исключаю, что Михаил Ходорковский будет ходатайствовать об освобождении своего партнера"

Бывший глава "Менатепа" Платон Лебедев может скоро выйти на свободу. Об этом в эфире "Коммерсантъ FM" заявил глава Адвокатской палаты Москвы Генри Резник. Адвокат Платона Лебедева Владимир Краснов ответил на вопросы ведущей Татьяны Ильиной.

Ранее ФСИН сообщила, что экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский уже освобожден от дальнейшего отбывания наказания согласно президентскому указу.

— Говорили ли вы уже со своим подзащитным после того, как стало известно о помиловании Ходорковского?

— Нет, этот разговор предстоит или, может быть, уже начался в эти минуты.

— Пока неизвестно о реакции Платона Лебедева на эту новость?

— Нет, мы работали с Платоном Леонидовичем вчера и позавчера по плану, готовим очередные обращения в Верховный суд. Естественно, сегодня этот разговор состоится, мы узнаем реакцию Платона Леонидовича на эти события. Думаю, что он вместе с нами порадуется в связи с тем, что Михаил Борисович вышел на свободу.

— В начале декабря вы просили Верховный суд отпустить Лебедева на свободу раньше времени, заменив остаток реального срока условным. Есть ли шанс, что и Лебедев будет помилован сейчас, когда произошло это событие с Ходорковским?

— Это не совсем так. Мы не просили ничего заменять. Мы действительно обратились в Верховный суд с просьбой отменить все ранее вынесенные незаконные, на наш взгляд, решения об отказе ему в условно-досрочном освобождении. И попросили на этом дело об условно-досрочном освобождении прекратить в связи с тем, что, я надеюсь, Платон Леонидович в установленный срок, то есть к 1 мая, выйдет на свободу, если другого ничего не произойдет. Вот, собственно, об этом шла речь.

— Как вы считаете, почему освобождение Ходорковского произошло именно сейчас?

— Не знаю даже, как сказать, вот Тараса Бульбу помните? "Я тебя породил — я тебя и убью". Я тебя посадил — я тебя выпущу. И момент, видимо, выбирал тот, кто освобождал.

— Но какая-то логика вам видится в этом? В преддверии Олимпиады, в преддверии Нового года, может быть? Какие-то обоснования здесь прослеживаются?

— Я думаю, что все, что об этом говорят профессиональные политологи, — я к таковым не отношусь, — в той или иной мере имеет под собой основание. Как эта мысль проходила там, где она проходила, я, конечно, сказать не могу.

— А как вы считаете, как может складываться в дальнейшем судьба Ходорковского после освобождения, после какой-то паузы, которую он, очевидно, возьмет? Займется ли он вновь политикой? Или уедет из страны?

— Михаил Борисович, безусловно, талантливый человек, причем во всех сферах, которыми он занимался. И я уверен, что он найдет достойное применение своих сверхдостойных достоинств, если можно так сказать. Что он будет делать конкретно, знает только он. Может, на сегодняшний момент и он не знает. Будет ли он находиться здесь, или уедет за границу, что, на мой взгляд, достаточно вероятно, с учетом необходимости лечения его мамы, и папа там не очень хорошо себя чувствует. Если, конечно, ему такую возможность предоставят.

— Все ж на ваш взгляд, Платон Лебедев будет помилован в ближайшее время? Будет ли решена его судьба? Будет ли он подавать прошение об амнистии, о помиловании? Обсуждалось это раньше с ним?

— Такой вариант возникал в свое время, когда в бытность президентства Медведева дискутировался вопрос, может ли президент без прошения или должен с прошением. И Платон Леонидович тогда высказал свою позицию, что он это комментировать не собирается. Если президент своими полномочиями воспользуется, будем смотреть на эту ситуацию. Во всяком случае, каких-то таких твердых или каких-то даже не твердых намерений написать прошения со мной не обсуждалось. С моими коллегами тоже, насколько я знаю.

— На ваш взгляд, есть ли шанс, что Михаил Ходорковский будет ходатайствовать об освобождении своего бывшего партнера?

— Я это совсем не исключаю.

— В условиях, когда сам вышел на свободу, логично, что он может написать некое прошение на имя президента. Как это может выглядеть? Какая там процедура может быть?

— С прошением должен обращаться тот, кто этого ждет, по закону. У нас ведь вот закон.

— Как ходатайство.

— Да, ходатайства подавались. Если мы сейчас припомним ситуацию, обращались к президенту Медведеву и правозащитники, и другие уважаемые в нашей стране и за рубежом люди. Рассматривать это как прошение о помиловании, наверное, нельзя.

— А вообще ходатайство какую-то юридическую силу несет? Или это просто некое благое намерение людей, которые хотят помочь человеку?

— Это, конечно, намерение. Но когда это намерение объединяет тысячи, десятки тысяч и большее количество людей, то эти намерения превращаются в силу, как когда-то говорили.