Сегодня глава российского МИД Евгений Примаков возвращается в Москву из Джакарты, где Россия впервые выступала как полноправный партнер Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) на организованных под ее эгидой международных мероприятиях. Самым примечательным событием "асеановской" недели стал, пожалуй, региональный форум по безопасности, а его главной сенсацией — совместное заявление Примакова и госсекретаря США Уоррена Кристофера о поддержке договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний в его нынешнем виде.
Заявление зачитал Примаков, Кристофер лишь согласно кивал. Возможно, госсекретарь США по-рыцарски уступил коллеге право огласить столь желанное для асеановцев заявление, чтобы тем самым сделать дебют российского полпреда на асеановской сцене эффектнее. А возможно, все произошло так потому, что в заявлении говорится о поддержке договора, содержащего формулу, которой добивалась Москва и которой Вашингтон долгое время противился.
Еще месяц назад перспективы подписания договора представлялись весьма сомнительными. 100-страничный вариант, предложенный 28 июня председателем спецкомитета по запрещению ядерных испытаний Конференции по разоружению Яапом Рамакером, был снова забракован участниками переговоров (первый раз документ был отправлен на доработку в мае). Причем претензии к детищу Рамакера носили столь принципиальный характер, что подписание договора отодвигалось на неопределенное время, грозя сорвать намеченный ООН срок — сентябрь. Главным камнем преткновения стали условия подписания. Россия, Китай, Великобритания и Пакистан, а также большинство неядерных государств настаивали на одновременной ратификации документа пятью членами ядерного клуба и тройкой стран, обладающих технической возможностью создать ядерное оружие — Израилем, Индией и Пакистаном. В противном случае, по их мнению, договор просто потеряет смысл, поскольку фактически продублирует договор о нераспространении ядерного оружия, который и так предполагает запрет испытаний, но среди подписавших его 180 стран отсутствует эта тройка. Франция и США считали, что достаточно обусловить подписание договора его ратификацией ядерной пятеркой, опасаясь, что упрямство тройки может отложить дело в долгий ящик (упрямцев они собирались "дожать" потом).
Среди непримиримых противников варианта Рамакера — Индия. Дели требует прекращения не только полигонных, но и лабораторных испытаний и считает отведенные пятерке на ликвидацию ядерных запасов сроки непомерно большими (глава индийского МИД Кумар Гуджрал повторил это и в Джакарте). Зато в позиции китайцев еще до конференции произошел видимый сдвиг: Пекин пообещал присоединиться к договору после его подписания и прекратить свои ядерные экзерсисы к сентябрю, осуществив последнее испытание. Но и у Пекина к договору немало претензий, в частности в отношении режима проверки его соблюдения. По мнению китайцев, она носит слишком углубленный характер и вообще смахивает на шпионаж. Те же претензии и у Пакистана. Кроме того, пакистанцы намерены подписать документ лишь после индусов. (Напомним, что история индо-пакистанских отношений насчитывает уже три войны после обретения ими независимости от Британии в 1947 году.) С таким заявлением Пакистан выступил и в Джакарте.
Есть претензии к документу и у России. Намекает на них весьма любопытная оговорка в тексте заявления, которая утверждает, что нынешний вариант договора "не полностью удовлетворяет" как Россию, так и США. Как удалось выяснить Ъ в компетентных кругах, российские претензии к документу в основном те же, что и у Пекина и Пакистана, — к режиму проверки соблюдения договора.
Тем не менее Вашингтон и Москва сочли за благо пойти на компромисс, поддержав предложенный Рамакером вариант и призвав других участников переговоров поступить так же, чтобы при возобновлении 29 июля сессии Конференции по разоружению ее участники уже не возвращались к нюансам текста, а смогли бы его одобрить и направить в Генассамблею ООН для подписания на предстоящей сессии.
Нынешняя формула такова: участники переговоров должны его подписать на условиях обязательной ратификации пятеркой и тройкой. Если же в деле ратификации произойдет осечка, то пионеры ратификации соберутся, чтобы усовестить отстающих. По мнению экспертов, формулировка договора весьма расплывчата. Но лучшее, как известно, враг хорошего. Подписание нынешнего варианта, основанного на компромиссе, — единственная реальная возможность сдвинуть дело с мертвой точки. Очевидно, что теперь давление на противников договора со стороны России и США резко возрастет. Кристофер в Джакарте уже провел воспитательную работу во время двусторонних встреч с главой китайского МИД Цянь Цичэнем и с Кумаром Гуджралом.
"Асеановскую" неделю завершили постминистерские конференции ассоциации с партнерами по диалогу. Москва участвовала в них впервые. Примаков не скупился на лестные оценки АСЕАН, отметив, что от нее "исходит стабилизирующая струя в международные отношения региона". Он выразил убежденность, что создание "десятки" откроет новую страницу в жизни народов региона (имеется в виду подсоединение в будущем к асеановской семерке Камбоджи, Лаоса и Мьянмы). Глава российского МИД поддержал также идею создания в Юго-Восточной Азии зоны, свободной от ядерного оружия, и подтвердил готовность России присоединиться в соответствующей форме к Балийскому договору 1976 года (о дружбе и сотрудничестве в регионе). В числе приоритетов сотрудничества России и АСЕАН Примаков назвал развитие связей Сибири и Дальнего Востока со странами региона. Москва также предложила подключиться к проекту строительства евроазиатской железнодорожной магистрали и создать в регионе АСЕАН центр космического мониторинга и связи. Предложено также создать деловой совет Россия--АСЕАН по линии ТПП.
ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА