Андрей Муров, председатель правления "ФСК ЕЭС" и ведущий Андрей Норкин в рамках вечернего шоу "Действующие лица" обсудили существующие в российской электроэнергетической отрасли проблемы и ее перспективы.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
— Андрей Евгеньевич, вы не могли бы все-таки пояснить, в чем отличие "ФСК ЕЭС" от предшественника, потому что многие граждане до сих пор как-то не осознают, что РАО ЕЭС, к которому мы все привыкли, привыкли его ругать, как правило, уже давным-давно нет, и отрасль по-другому работает.
— Андрей, есть в обществе, особенно не в энергетическом обществе, некоторое непонимание тех организационных мероприятий, которые последовательно проводились правительством за последние годы. На самом деле, компания "ФСК ЕЭС" существует уже достаточно давно — с 2002 года. РАО ЕЭС, как вы помните, у нас реформировалось с 2008 года, то есть на тот момент компания "ФСК ЕЭС" уже существовала.
Другое дело, что в течение 2013 года была создана компания "Россети" на базе "Холдинга МРСК", который существовал до этого. И на сегодняшний момент компания "Россети" — единая компания, в управление которой непосредственно включены не только распределительная сеть, как было до этого только в "Холдинге МРСК", а на сегодня в нее уже включается в том числе и магистральный комплекс, магистральные сети, которыми управляет компания "ФСК". Поэтому с точки зрения операционной деятельности, инвестиционной деятельности, у компании "ФСК" ничего не изменилось, компания является стратегическим предприятием Российской Федерации.
Это единый оператор единой национальной электрической сети, и в этом отношении с точки зрения управления высоким напряжением задачи те, которые стояли перед компанией, практически те же самые, что и были 12 лет назад, — это поддержание и развитие системной надежности всего электросетевого комплекса Российской Федерации.
— С проблемами, которые перед отраслью стояли несколько лет назад, допустим, на рубеже начала 2000-х годов, сейчас какое-то изменение есть? Или проблемы те же остались?
— Конечно, ряд системных проблем с той либо иной степенью успешности решались за последние годы. Как вы знаете, наконец-то принято серьезнейшее решение по решению проблемы "Последняя миля", которое заканчивается в большинстве регионов с 1 января 2014 года; в ряде регионов — 19 — она еще остается на какое-то время до 2017 года, в ряде регионов этот срок продлен на более длительный.
Должен отметить, что, наверное, главное, чего не было на тот момент, знаете, как в работе важно ощущать плечо друг друга, ощущать, что ты часть единого комплекса, вот это в принципе, наверное, чувство было на какое-то время утеряно. Но подчеркиваю, последние изменения, в том числе и организационные, юридические, по созданию единого комплекса в Российской Федерации говорят о том, что на сегодня мы чувствуем себя единым комплексом, несмотря на то, что, конечно, формально задачи у нас разные, у нас разные потребители, у нас разные классы напряжения, но, тем не менее, сегодня мы взаимозаменяемы с точки зрения поддержки друг друга.
— Андрей Евгеньевич, давайте тогда от общих вопросов к конкретике перейдем. Сейчас всех спрашивают про Олимпиаду, это очевидная история. Насколько я понимаю, на прошлой неделе была проверка готовности олимпийских энергетических объектов. Насколько все готово, и что подразумевается под "особым режимом работы", его так даже и называют "олимпийским", да?
— Да. Правильно вы последнее замечание сделали, да, действительно у нас с 1 декабря введены так называемые особые режимы работы: это когда предприятия переводится, скажем так, на режим повышенной готовности. У нас непосредственно в зоне действия олимпийских объектов, если брать компанию "ФСК", а говорим мы сегодня, в основном, о ней, существует так называемый Сочинский ПМЭС — это наше предприятие магистральных электрических сетей. Должен отметить, что действительно его сотрудники переведены на такой усиленный режим. Кроме этого, в этот регион мы направили около 300 сотрудников на сегодняшний день из других наших филиалов, занимающихся магистральными сетями.
Как вы знаете, "ФСК" имеет восемь таких филиалов на территории Российской Федерации, и готовность не означает готовность только к конкретной дате — дате проверки, по сути, это ежедневное состояние. Постоянно проходят тестовые соревнования, еще до Олимпиады. Безусловно, мы должны надежно обеспечивать энергоснабжение всех олимпийских объектов.
— А как вы это проверяете?
— А проверяется это очень легко, проверяется это за счет, во-первых, за счет тренировок различных режимов использования оборудования. Эти тренировки проводит не только наша компания. В первую очередь, их проводит системный оператор единой сети, который задает соответствующие режимы по перетокам, по отключениям.
— То есть вы учитываете какие-то возможные природные неприятности?
— Да, в том числе. Природа, как обычно, подбрасывает сюрпризы. Внезапно, как обычно, несмотря на зиму, выпал снег. Это очень здорово для этого региона.
— Для Олимпиады это хорошо.
— Безусловно, особенно для зимней, поэтому здесь я могу сказать, что в этом отношении природа помогает, но на природу нельзя только надеяться. Наша часть работы в том, что, во-первых, была задача поставлена правительством и теми специальными органами, которые работали на организацию Олимпиады, — безусловно, закончить все наши объекты в срок.
— Успеваете?
— Ноябрь и середина декабря — это были крайние сроки по введению объектов, в частности, постановку под напряжение. Должен отметить, что мы с этим успешно справляемся.
— Насколько я понимаю, вы до конца года хотели завершить полную инспекцию всех объектов компании, помимо Сочи, по всей стране. Вы укладываетесь в эти рамки? Насколько это большая нагрузка?
— Чтобы вы понимали размеры и объемы бизнеса нашей компании, должен проинформировать о некоторых операционных цифрах. Если брать подстанционные объекты, это наши подстанции высокого напряжения, то у нас их более 900. Так что, в осмотре всех объектов нет необходимости, поэтому в первую очередь осматривались вводные объекты.
— Это что такое?
— Это те объекты, ввод которых был намечен либо на текущий год, либо это объекты, переходящие на 2014 год, у которых высокая степень готовности строительства, строительно-монтажных работ, либо это какие-то важные системообразующие линии, межрегиональные в частности, либо непосредственная инспекция тех МЭСов, где есть определенные вопросы по реализации инвестиционной программы. И, безусловно, это знакомство более серьезное, детальное с регионами, с региональными властями.
Я ведь заступил на этот пост 11 ноября текущего года. Безусловно, несмотря на то, что работаю в компании ФСК уже более года, не получалось ознакомиться в первое время с регионом Дальнего Востока, Сибири, на это нужно время. И необходимо ставить перед собой цели не просто присутствия в какой-либо конкретной точке, — хотя иногда бывают мероприятия торжественные, поздравительные, открытие наших объектов, — но и помогать коллегами решать текущие задачи.
— Вы сейчас упомянули инвестиционную программу, а какие приоритетные задачи в этой программе?
— На сегодняшний момент у нас находится на корректировке в Министерстве энергетики Российской Федерации наша инвестиционная программа 2014-2018 годов.
— Пятилетняя, получается?
— Да, пятилетняя программа. У нас была ранее утвержденная так называемая программа 13-17. Как и в погоде бывает, ждешь-ждешь, а потом получаешь несколько иное, неожиданную ситуацию, несмотря даже на прогнозы. Иногда бывают несколько неожиданными и регуляторные решения: правительством принято решение о замораживании роста тарифов на 2014 год для естественных монополий. Естественно, компания ФСК, как монополия, не стала здесь исключением, и это приведет к определенному сокращению инвестиционной программы.
— Это единственная причина, по которой сокращение масштабов произошло?
— Да, по сути это основная причина.
— Просто тут есть такой странный момент. Некоторые СМИ утверждают, что без государственной помощи теперь компания не справится с поставленными задачами, если приходится сокращать инвестиционную программу.
— Я понимаю, но это такое узкое несколько восприятие.
— Тогда поясните.
— Сейчас попытаюсь объяснить. Основной источник доходов нашей компании — это тарифная выручка. Практически 98% дохода — это тариф. Если тариф не растет, выручка меняется минимально. Так называемые тарифные доходы тоже не растут. При том, что государство ставит постоянно определенные задачи, кроме важнейшего постулата для жизни электросетевого комплекса — надежности. Есть еще такое понятие как развитие сетей, опережающее развитие инфраструктуры. Вот здесь как раз некоторые временные проблемы будут существовать. Будет сложно при таких доходах без дополнительных нетарифных источников.
— А это что такое нетарифные источники?
— Нетарифные источники — это, в частности, возможность замещения средствами, допустим, Фонда национального благосостояния, пенсионными средствами, иными источниками, не относящимися к тарифам. В том числе мы можем рассматривать и проектное финансирование, государственно-частное партнерство в какой-то степени. На основании этого мы можем говорить, что приоритеты на сегодня будут несколько изменены и они будут уходить в большей степени в сторону реинновации, поддержания реальной безаварийной работы комплекса, эксплуатационных расходов.
— Но это же не может бесконечно продолжаться?
— Кроме этого, у нас все равно есть задачи по схемам выдачи мощности для генерации, с нас никто эту задачу не снимает. Это, пожалуй, единственное, что достаточно серьезно увеличивается — на 11 млрд — в программе, если брать пятилетку, это временная история.
Если мы говорим о том, что износ оборудования достаточно высок, — а на сегодня он около 53% по магистральному комплексу, — то если мы не будем серьезное внимание и серьезные деньги вкладывать в модернизацию, то мы через два-три года можем получить ситуацию, когда этот износ будет достигать порядка 80%, что, конечно, ненормальная ситуация. Мы на сегодня работаем максимально с правительством, чтобы физические объемы инвестпрограммы постараться максимально сохранить. Понятно, что они не будут в размере 165 млрд, которые у нас реализуются по 2013 году. Но при определенной господдержке мы, и в том числе по реструктуризации нашего кредитного портфеля, сможем выдерживать более 100 млрд.
— В некоторых СМИ я прочитал, что вы надеетесь получить из Фонда национального благосостояния, который вы упоминали, сумму порядка 100 млрд руб. Действительно ли именно такие средства необходимы?
— Да, суммы действительно достаточно большие. Мы прекрасно понимаем, что та задача, которую поставил президент по поводу части распаковки средств из Фонда национального благосостояния, накладывает определенный отпечаток на наши действия, на возможные наши заявки под определенные проекты. На сегодня мы можем говорить о проекте, связанном с развитием электросетевой инфраструктуры на территории Восточной Сибири и Дальнего Востока, в том числе связанной с увеличением пропускной способности БАМа и Транссиба.
Общая стоимость проекта по компании "ФСК", это не один проект, их много, составляет порядка 170 млрд руб., из которых мы просим ФНБ 70 млрд руб. на пять лет. Кроме этого, у нас существует также еще так называемый проект компенсационных мероприятий в ОЭС Северо-Запада. В данном случае весь проект компенсационных мероприятий составляет порядка 43,5 млрд руб., из которых "ФСК" просит заемных средств из ФНБ порядка 17,3 млрд руб. Когда мы говорим о выделении этих средств, рассчитываем от стоимости проекта не более, чем 40%.
— На какой стадии сейчас рассмотрение ваших заявок?
— Наши заявки, как и заявки многих других компаний, поданы на сегодняшний день в правительство, прошли через соответствующие министерства, которые непосредственно заняты в анализе структуры этих заявок, в анализе показателей, по сути, в анализе самих проектов.
Насколько я знаю последнюю информацию, на сегодняшний день Министерство экономики уже отсортированные заявки пересылает в Министерство финансов.
— Но без индексации тарифов вы, в общем-то, конечно, не сможете работать? Как здесь искать компромисс? Потому что потребители-то конечные, граждане страны, не заинтересованы в том, чтобы тарифы росли, и так периодически представители правительства говорят: да, мы понимаем, не будем. Но это тогда, получается, бьет по вашим интересам, а в конечном итоге опять же по интересам потребителей.
— Конечно, но здесь надо сказать четко о том, что давайте мы наконец-то введем ответственность потребителя, потому что не может быть в системе ответственность только одной стороны, в частности, сетевых компаний. Как вы знаете, на заре этой реформы РАО ЕЭС был определенный перекос в сторону генерации, то есть были определенные преференции в их адрес. На сегодняшний день и в последние годы сети себя чувствовали достаточно спокойно, потому что большой объем средств выделялся на инвестиционные программы. Это действительно так, последние где-то года четыре, в частности, по компании "ФСК" такой рост неуклонно шел.
Временно на сегодня мы имеем такое состояние, когда приходится искать дополнительные источники. Но давайте спрашивать с потребителя. Если он заявляет конкретную мощность, тогда надо за нее и платить. Потому что сейчас вводят проект, и на сегодняшний момент эта мера отсрочена — потребители с 1 июля 2014 года переходят на оплату именно по фактической мощности, не по заявленной. Мы считаем, это будут выпадающие доходы, в частности, для нашей компании. По нашему подсчету, такие выпадающие доходы могут быть порядка 19 млрд руб. только по 2014 году. Мы считаем, что потребитель должен за это платить.
В том числе, и регионы должны ощущать свою ответственность не просто моральную, за те планы развития, которые они на сегодня пытаются реализовывать. Потому что, к сожалению, как мы видим по статистике, на сегодняшний день показатели по росту электропотребления в Российской Федерации падают, и в периоде до 2016 года мы не видим предпосылок для этого увеличения. И если мы наладим такую ответственность, в том числе, не побоюсь этого слова, материальную для потребителя, это будет большим плюсом. Это совершенно не говорит там о той роли, которую несут физические потребители, физические лица, в первую очередь, мы, естественно, говорим о юридических лицах.
— Насколько такие нестандартные ходы, как размещение на бирже, например, вам помогают? Инфраструктурные облигации "ФСК" размещала, насколько я понимаю, совсем недавно.
— Мы за этот год разместили четыре транша, все эти транши были выкуплены ВЭБом. Это, безусловно, нам помогает, в частности, по тем долгосрочным перспективам по нашему развитию, то есть по инвестированию этих средств, потому что эти все средства выделяются на длительный срок, порядка 35 лет, и под тот процент, который, на сегодняшний момент является более чем рыночным, это порядка 8% с небольшим.
После последней реструктуризации я должен отметить, что на сегодняшний момент кредитный портфель у нас более чем сбалансирован, срок погашения в среднем более 14-14,5 лет, и процент 7,9%. Поэтому это очень хорошие условия.
— Расскажите чуть подробнее по самым, на мой взгляд, интересным проектам: например, про подземную подстанцию "Союз", которую Медведев осматривал.
— Это одна из тех подстанций, которые являются гордостью и с точки зрения определенных инновационных подходов, и современного оборудования, которое там установлено. Здесь не то что не грех показать, а просто даже нужно такое показывать, как должна строиться подстанционная система ближайшего будущего.
— Какие там инновации?
— Если брать подстанцию "Союз", это подстанция напряжением 220 кВ. Здесь очень важно, что она подземная, то есть при строительстве двух подстанций — "Сколково" и "Союз", которые находятся на территории центра "Сколково", — как раз эта идея была утверждена и потом реализована для того, чтобы максимально высвободить площади для строения деловых офисных помещений для фонда "Сколково".
Соответственно, обе подстанции подземные, применено новейшее элегазовое оборудование, причем, что характерно, одновременно это и элегазовые трансформаторы и так называемые комплектные распредустройства. Что важно, здесь минимальная, по сути, площадь застройки была у подстанции, подстанция работает практически в автономном режиме. В ночную смену там работает один человек, полностью автоматизированные процессы, новейшие трансформаторы производства Toshiba, Япония.
— Зачем под землю ее запихнули?
— Во-первых, экологичность, компактность, безопасность, и еще раз говорю, чтобы высвободить территории. Мы за счет определенного процесса, в частности каблирования и устройства подобного рода подземных станций, высвободили для "Сколково" 196 га земли. Представляете, какое количество земли, прямо скажем, недешевой для возможного расширения деловых проектов фонда? И то оборудование, которое стоит, на сегодняшний момент самое современное, какое есть.
— То, что вы отчасти уже упоминали по Северо-Западу, по расширению энергокольца в Петербурге, насколько это масштабная история для вас?
— Это тоже один из проектов, который мы завершили в 2013 году. Надо отметить, что кольцо строилось последние 4,5 года. Буквально в декабре мы официально его закольцевали на уровне четырех подстанций: это подстанция "Восточная", "Волхов-Северная", "Завод Ильич" и "Северная". Было построено три новых кабельных линии, две воздушные линии, общей протяженностью порядка 95 км. Таким образом, мы реализовали уникальный инженерный проект.
Общая стоимость проекта составила 32 млрд руб. И здесь тоже были достаточно интересные инновации: был проложен подводный кабель по дну Финского залива, порядка 4 км, от берега Васильевского острова до поселка Лахта. Таким образом мы повысили электроснабжение и надежность работы оборудования в Санкт-Петербургском регионе, в городе Санкт-Петербург.
Должен отметить, что после ввода в эксплуатацию подстанция "Василеостровская" будет дополнительной частью этого кольца, я думаю, что мы ее введем во втором квартале 2014 года, это кольцо еще больше увеличится. Соответственно, надежность для потребителей повысится.
— А энерготранзит в Московскую, Калужскую области? Транзитные линии откуда идут в Московскую область?
— В Московскую область они идут из Калуги. Совсем недавно мы открывали один из участков этой цепи, это так называемая цепь 220 "Орбита-Спутник". Это повышение надежности непосредственно Калужской области и повышение дополнительных мощностей по подключению потребителей, в частности, северо-восточного района области, который граничит с Москвой.
— Но это обыденная работа, рутинная? Или это больше, чем какие-то простые вещи?
— Должен сказать, что здесь суть даже, может быть, не в том, какое оборудование применяется, а в том, чтобы правильно распланировать, на каких территориях у нас есть избыток мощностей, проанализировать этот момент, и, соответственно, теми мероприятиями по реализации инвестиционной программы где-то, наоборот, освободить закрытые центры питания, а где-то — передачу энергии перекинуть с одного региона на другой.
— В каком-то смысле логистика получается?
— Да, это серьезная логистика. Мы здесь непосредственно работаем с системным оператором как магистральная компания, и, конечно, учитывая нашу программу, то, что она небезразмерная, мы как раз и планируем это как минимум на пятилетку. А это достаточно серьезные межсистемные связи, межрегиональные, между, допустим, Уралом и Сибирью, между Сибирью и Востоком, чем надо реально заниматься.
–– Регион Сибирь-Дальний Восток –– самый главный сейчас для вас? Почему так получается, что такое пристальное внимание, такое количество сил туда вам приходится направлять?
–– Скажем так, конечно, для компании, в общем-то, и не только для компании, с точки зрения корпоративной для страны, наверное, все регионы важны. Как я вам уже сказал, у нас есть и действует в компании "ФСК" там восемь филиалов так называемых.
–– По числу субъектов страны, видимо?
–– Практически они совпадают. Начиная от Северо-Запада и заканчивая Востоком. То есть практически мы действуем в 75 регионах Российской Федерации. Управляем магистральной сетью единой энергетической системы. Здесь, конечно, на сегодня государство ставит такую задачу реально развивать этот регион. Известно определенное изречение наших государственных лидеров,что Россия должна прирастать Сибирью и так далее. Вот, это все правда. Поэтому повышенное внимание уделяется, в частности, проектам РЖД по увеличению пропускной способности БАМа, Транссиба, что, на наш взгляд, абсолютно невозможно без повышения энергоснабжения и, по сути, без создания дополнительного энергоснабжения этих объектов. Это если брать ту часть, о которой я говорил чуть выше касательно возможного получения нетарифной выручки из фонда ФНБ.
Но кроме этого, "ФСК" реализует ряд серьезнейших объектов на территории Сибири, на территории западной Сибири. Если брать западную Сибирь, это в частности, открытие воздушной линии 220 Няганская ГРЭС- Картопья. Соответствующая выдача мощности энергоблока Няганской ГРЭС по Сибири 500 кВ. Соответственно, реализация проекта проходит в рамках завершения комплекса схем выдачи мощности Богучанской ГЭС.
Безусловно, мы можем отметить введение совершенно нового энергообъекта в Сибири –– так называемой подстанции Восход, которая строится в рамках инвестиционной программы "ФСК". Стоимость порядка 12 млрд руб. Этот объект существенно повысит надежность энергосистемы. По сути, на подстанции сооружаются заходы линии энергопередачи 220 и 500 кВ по соединению с Омской энергосистемой. Есть ряд других объектов, с которыми, на наш взгляд, компания справляется и в течение 2014 года которые будут введены в эксплуатацию.
–– А по нефтепроводу "Восточная Сибирь-Тихий океан" что вы делаете?
–– У нас этот проект делится, условно, на три части. В частности, энергоснабжение ВСТО-1, проект там тоже завершается. Это, в частности, строительство одноцепных воздушных линий с подстанцией. Мы надеемся, что в конце третьего, в четвертом квартале 2014 года объект тоже сдадим.
–– Насколько много пришлось восстанавливать после наводнения на Дальнем Востоке? Потому что, как показали опросы и социологические, и профессиональные, наводнение на Дальнем Востоке большинство российских граждан называют главным событием уходящего года.
–– С одной стороны, плохо, когда случается такая беда, потому что тысячи людей в ее результате пострадали.
–– Это, наверное, со всех сторон плохо?
–– Люди остались без крова. Но, поймите меня правильно, здесь не в смысле трагедии, это, безусловно, со всех сторон плохо, с другой стороны, как ни странно, здесь была проверена боеспособность наших работников, боеспособность системы, надежность ее. При всем при том, что наводнение, как вы помните, несколько месяцев не спадало, и в зоне подтопления в трех регионах Востока находилась в зоне ответственности компания "ФСК" более тысячи опор и 35 линий воздушных передач, тем не менее, коллектив был максимально сплочен, и при дополнительной, помощи МЭС Западной Сибири, МЭС Сибири, МЭС Урала, МЭС Востока справился с этой задачей –– в минимальный срок были восстановлены фундаменты, что-то было исправлено, что-то было усилено по фундаментам, где-то была, естественно, подправлена сама линия.
Должен отметить, несмотря на весь этот объем сложнейшей ситуации, такой стихии абсолютной, предприятие продемонстрировала все свои лучшие качества. В те же сроки, что и остальные предприятия, "ФСК" получил паспорт готовности к зиме, несмотря на такую сложнейшую обстановку. Компания, конечно, максимально помогала финансированием. Мы затратили на различного рода мероприятия по ликвидации аварийных ситуаций порядка 800 млн руб.
— Предсказывать подобные стихийные бедствия, наверное, трудно даже синоптикам. В качестве каких-то профилактических мер, вы что можете делать? Я знаю, что в сибирском вашем филиале открылся мобильный ситуационный центр. Насколько я понимаю, это как раз такая вещь, которая, возможно, нивелирует негативные последствия, в том числе стихийных бедствий. По сути, это два автомобиля, да? Не маловато для такого большого региона?
— Я, конечно, с вами полностью согласен по поводу количества автомобилей на такую огромную территорию.
— Поэтому это мне кажется немножко странным.
— На такую огромную протяженность линий (протяженность наших линий более 130 тыс. км) по Российской Федерации, никаких автомобилей не напасешься. Это просто неэффективное расходование средств, если бы мы занимались только этим. Они нужны, в первую очередь, в таких ситуациях, когда уже что-то случается, причем, необязательно такого уровня и характера, как на Дальнем Востоке. Это действительно ЧП федерального масштаба, федерального масштаба стихийное бедствие.
Здесь же речь идет о каких-то серьезных технологических нарушениях. Но здесь должна быть планомерная ежедневная работа как всех наших МЭСов, так и их ПМЭСов на территориях по профилактике. В том числе по гололедообразованию. Здесь это комплексы серьезных мероприятий по созданию системы безаварийной работы электроснабжения.
— Это реально? Потому что каждую зиму мы сталкиваемся с ледяными дождями, которые вряд ли прекратятся. Это понятно.
— К сожалению, надо отметить, что мы это всегда чувствуем и мы как потребители просто теряем возможность пользоваться электроэнергией в наших домах.
— Естественно.
— Это относится на 90% с лишним к распределительному комплексу электросетевого нашего хозяйства. Еще раз подчеркну, что мы являемся магистральным комплексом, и одно без другого не может существовать. Потому что одно запитано на другое, непосредственная передача электроэнергии происходит от нас уже в распредкомплекс, с помощью которого уже доходит в конечном итоге энергия до наших домов, квартир и так далее. Но в первую очередь, к сожалению, существует повышенный износ распределительного комплекса.
— Какая цифра?
— Износ распределительного комплекса, конечно, выше. На сегодняшний день по магистральному комплексу износ, если брать в среднем, порядка 40%. Но действительно, если несколько лет серьезно этим не заниматься, то он будет в геометрической шкале расти. С точки зрения распределительного комплекса по воздушным линиям, в частности, это сеть от 0,4 кВ до 110 кВ, там износ более 60% однозначно.
— Может быть, вы какими-нибудь инновационными разработками поделитесь с коллегами, распределителями как магистральщики?
— Во-первых, надо отметить, что на сегодня у нас действует единая техническая политика в едином электросетевом комплексе, совсем недавно она прошла утверждение на совете директоров в компании "Россеть". Основные принципы в ней заложены. Главное, чтобы на все еще и хватило источников. Но, еще раз говорю, в частности, к некоторым вещам надо просто более рационально подходить. Здесь вопрос не в распределительном комплексе, а ко всему комплексу. Сегодняшняя заморозка тарифов нам действительно бросает очень серьезный вызов — как за счет, условно говоря, меньших денег строить почти столько же и строить эффективно? Где мы можем найти эти резервы? В том числе резервы есть и в новом оборудовании. Хотя новое инновационное оборудование всегда будет стоить дороже.
— Это очевидные вещи.
— Другой вопрос, что будет с эксплуатацией, если смотреть на годы вперед. Условно говоря, на поддержание в эксплуатации определенного типа провода в течение всего срока его годности, например, в течение 30 лет, можно средства тратить. Но он будет стоить в три раза дороже.
— У вас профессиональный праздник ведь 22-го?
— Да, все правильно, 22 декабря День энергетика.