Владимир Путин предложил разработать законопроект об общественном контроле. Эту инициативу президент озвучил в послании Федеральному собранию. Заместитель главного редактора газеты "Коммерсантъ" Глеб Черкасов обсудил речь президента с ведущим Борисом Блохиным.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
По мнению Путина, все законопроекты и ключевые госрешения "должны проходить гражданское, так называемое нулевое чтение, с участием НКО, других институтов гражданского общества".
—Глеб, каковы ваши общие ощущения от послания? Какие вопросы, темы, которые были озвучены президентом, вы могли бы выделить?
— С моей точки зрения, послание получилось достаточно прикладным. Наверное, это один из первых таких случаев, если не первый — все-таки традиции уже почти 20 лет — когда Путин, обращаясь к Федеральному собранию и к другой номенклатуре, которая сидела в зале, рассказывал, что бы он от нее хотел, рассказывал о каких-то своих предложениях, как, например, губернаторам про налоговые льготы. В этом смысле было ощущение, что это послание не сравнится с прошлогодним, которое было посвящено более целеполагающим вопросам.
— Ожидали ли вы каких-то более резких высказываний от Путина по поводу событий на Украине?
— Все-таки это не пресс-конференция: это послание Федеральному собранию, обозначение общих векторов развития, в том числе законодательства. Про Украину Путин высказался достаточно аккуратно. Я думаю, что если там события будут развиваться, он найдет способ сказать об этом более предметно и более жестко, если это потребуется.
— Владимир Путин заявил также, что Россия не претендует на статус сверхдержавы, не навязывает свое покровительство. Как вы думаете, кому будет это адресовано в первую очередь?
— Я думаю, что это было адресовано Евросоюзу и США. Возможно, это, прежде всего, связано с событиями на Украине и в других странах СНГ. Я не думаю, что кто-то очень буквально понял путинские слова о том, что Россия не претендует на статус сверхдержавы: она всегда на него претендовала. Это нормальное и естественное состояние России — претендовать на роль сверхдержавы. Когда получается, когда нет — это второй вопрос.
— Тогда зачем президент сказал об этом?
— Тут скорее, может быть, некоторое предложение о том, что есть места, где мы готовы играть первые роли, а есть места, в которых нам первые роли не очень интересны: давайте, вы тоже определитесь. Потому что гонка за статусом единственной сверхдержавы изнурительна, а вот определиться с тем, кому что больше интересно, вполне возможно.