На прошлой неделе случилась сенсация: было объявлено, что в России теперь разрешено выращивать генетически модифицированные культуры
Уборка озимой пшеницы в России. Учитывая, что общая посевная площадь в стране — 133,5 млн гектаров, поклонникам ГМ-культур будет где развернуться
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Один из академических аксакалов описал мне забавную сценку, случившуюся в столовой АН СССР в начале 1970-х годов. Академик Сахаров, впавший уже в немилость у властей за политические выступления, обедал в полном одиночестве, никто к нему не решался подсесть. Только академик Лысенко, который десятилетиями сталкивал науку в бездну мракобесия и ломал судьбы, но в итоге потерял-таки хватку и влияние, расположился рядом и задумчиво произнес: "Эх, преследуют нас эти бездари и завистники". Сахаров изумленно посмотрел на "народного академика"...
Трофим Лысенко, обещавший быстрые и несусветные урожаи, пользовался полным доверием сначала у Сталина, потом у Хрущева, что говорит о схожести интеллектуального уровня советских вождей. Кроме собственных агрономических работ Лысенко занимался разоблачением генетики, "продажной девки империализма". Ему принадлежит чеканная формулировка о наследственных и приобретенных признаках: "В СССР люди не родятся, родятся организмы, а люди у нас делаются — трактористы, мотористы, механики, академики, ученые. И я не родился человеком, я сделался человеком".
В итоге отечественная генетика, которая в 1930-е годы, во времена Николая Вавилова, была мировым лидером, стала примером деградации и мракобесия в просвещенную эпоху. Гениальный Вавилов погиб в тюрьме, а имя Лысенко стало нарицательным. С тех пор достижения России в генетике скромны. В международной программе "Геном человека", ставшей главной научной сенсацией последнего десятилетия, роль России заурядна и малозаметна.
Нет в российской науке другой области, где сердца ученых так кровоточили бы от обид, как у генетиков. "Мы не будем переубеждать морганистов,— пугал биологов Лысенко.— Мы будем их разоблачать!" И вот в России произошло событие, способное пролить бальзам на измученные души служителей генетики: разрешено с 2014 года на российских полях сеять и взращивать генетически модифицированные культуры.
Отношение к генно-модифицированным продуктам (ГМП) и генно-модифицированным организмам (ГМО) — один из самых бурных околонаучных диспутов, который ведется уже 20 лет. В 1996 году американская компания "Монсанто" выпустила на рынок первые ГМ-культуры. К сожалению, общественное мнение в России занимает в этом вопросе ретроградную позицию, считая ГМО порождением научной распущенности.
Тем не менее зеленая улица перед ГМП и ГМО должна была распахнуться. Прежде всего по той причине, что преимущества очевидны. А еще потому, что их главным лоббистом в России является академик Константин Скрябин, который работает в "Курчатовском институте", на первый взгляд, далеком от генетики. Между прочим, каприз истории: дед Константина Скрябина, тоже академик Константин Скрябин, был одним из двух биологов, вместе с Лысенко, кто пользовался у Хрущева доверием. Но если Скрябин-младший занимается генами, то Скрябин-старший дальновидно предпочитал червей и глистов, которые лежали вдалеке от политических интересов советской науки. И не прогадал — именем ученого названа Ветеринарная академия.
Надо сказать, что Россия, как никакая другая страна, нуждается в биоинженерии в сельском хозяйстве. У нас плохие климатические условия, наши земли засорены сорняками, культуры вянут от пестицидов и гербицидов, это отрава, но другого способа справиться с вредителями мы не знаем. Россия — единственная крупная страна, где не выращиваются ГМ-культуры. У нас в народе популярны страшилки насчет ГМП, однако мониторинг во всем мире за последние 15 лет не обнаружил ни единого примера их вредного воздействия. При этом, что забавно, Россия ежегодно завозит десятки миллионов тонн говядины, вскормленной на генно-инженерной сое. Критики ГМП стыдливо молчат о том, что без биоинженерных методов Россия не сможет решить проблему продовольственной безопасности и будет зависеть от импорта продуктов из стран, которые идут в ногу с научно-техническим прогрессом.
Академик Лысенко (на фото справа) объясняет агрономам Киевской области, как включить картофель в классовую борьбу. Если бы не погром генетики, учиненный им в 1930-е и 1940-е годы, моду в биоинженерии, возможно, сегодня задавали бы мы
Общая посевная площадь России — 133,5 млн гектаров. Для сравнения: в мире под ГМ-культуры занято 170 млн гектаров. Только в США, где экологи никому не дают продыху, ими засеяно 68,5 млн. В Бразилии, которая является нашим партнером по группе БРИКС,— 36,6 млн гектаров. По мировой статистике, 81 процент сои, которая служит основным кормом для домашних животных, имеет биоинженерное происхождение. 81 процент хлопка — тоже ГМП. Долларовые банкноты печатаются из модифицированного хлопка, но идут нарасхват. ГМ-кукуруза — это 35 процентов, ГМ-рапс — 30 процентов.
Правда, в Европе внедрение ГМ-культур идет туго. Причина, если копнуть,— в экономике. В Европе дотационное сельское хозяйство. Если массово ввозить дешевые ГМП из США, аграрный сектор загнется. Единственная возможность оградить рынок — бить в колокола о медицинском вреде. Однако в ВТО состоялся суд, ЕС его с треском проиграл и в 2010 году одобрил несколько ГМ-культур. Сейчас биоинженерные картофель и кукуруза выращиваются в Чехии, Германии, Швеции, Голландии, Испании, Румынии, Португалии, Словакии.
Отчасти страхи человеческие понятны. На заре автомобильной эры считалось, что на скорости 30 км в час неизбежно случится сотрясение мозга, а коровы от паровозных гудков перестанут телиться. С тех пор как цивилизация вступила в эпоху научно-технической революции, всегда находились люди, которые питались страхами по части достижений науки. Признаться, наука давала к тому немало оснований. В самом деле, что случится с организмом, если ему привить новый ген? Просчитаны ли все долгосрочные последствия для новых поколений? С другой стороны, только генетика дает шанс избавиться от многих страшных заболеваний. Например, карликовость благодаря генетическим манипуляциям на наших глазах уходит в прошлое.
И еще о страхах. Что такое старая добрая селекция, как не генетический отбор на примитивном уровне? Садовники столетиями занимались отбором генетически привлекательных растений, только очень медленно. Мичурин, которого превозносил Лысенко, по сути, ничем не отличался от современного генетика, вооруженного не граблями, а электронным микроскопом.
Мы разрешили теперь сеять ГМ-семена. Это будет опять экспорт иностранных технологий? Несмотря на усилия Лысенко, не все у нас так запущено. Вот пример. Главный бич картофелеводства — колорадский жук. Борьба с ним состоит в распылении с самолета веществ с бактериями-убийцами. Но колорадский жук хитрее таракана, еще более живучий. Биоинженерия открыла принципиально новые возможности. Нужный ген из бактерии вставляется в геном картофеля — и жадная тварь протягивает ноги, едва сев на картофельный лист. Безопасность картофеля доказана в ходе 4-летних испытаний в Институте питания РАМН, и строгий Роспотребнадзор выписал сертификат российскому ГМ-картофелю. Так что кое-что есть и свое.
Академик Константин Скрябин-младший, кстати, недавно опубликовал статью в главном научном журнале мира Nature. О публикациях такого уровня Трофиму Лысенко даже мечтать не приходилось. "Народный академик" с успехом боролся с идеологическими врагами, а с сельскохозяйственными вредителями справиться не мог. И вот любопытный вопрос: если бы Лысенко перенесся в наши дни и увидел возможности генетики, не попросил бы он превратить его в настоящего ученого?
Спор за истину
Подробности
Свои аргументы есть и у сторонников, и у противников использования ГМО
За
— Применение генной инженерии в сельском хозяйстве позволяет создавать растения и животных с полезными признаками, делать их более устойчивыми к вредителям, болезням. Селекция не способна дать таких результатов. Именно использование ГМО дает возможность повысить урожайность в земледелии, производительность в животноводстве и не допустить угрозы голода на Земле, что особенно актуально с учетом роста численности населения планеты.
— Серьезных, обоснованных доказательств вреда ГМО для человека и окружающей среды нет. Информационные кампании против ГМО, распространение мифов о них в обществе ведутся заинтересованными лицами (например, европейскими фермерами, которые вместо того, чтобы повышать производительность, предпочитают получать госсубсидии за производство "натуральных", "органических" продуктов питания, которые в итоге стоят дорого).
— ГМО используются в научных исследованиях, в том числе при разработке новых средств борьбы с различными заболеваниями, в частности раком, болезнью Альцгеймера.
Против
— Последствия использования ГМО изучены недостаточно, чтобы заявлять об их безопасности. Научные исследования зачастую финансируются компаниями, которые заинтересованы в сокрытии пагубного воздействия ГМО на природу и человека.
— Нет законодательного регулирования (или оно несовершенно) и эффективного контроля над производством и продажей продуктов из ГМО, что ведет к произволу (например, на товарах, содержащих ГМО, отсутствует маркировка).
— Применение генетически модифицированных культур в сельском хозяйстве одними (фермерами, странами) лишает свободы выбора их соседей: семена таких культур не признают границ ни между земельными участками, ни между государствами. К тому же существует риск вытеснения этими культурами "диких", не модифицированных генетически.