Девятая симфония Людвига ван Бетховена в Национальной опере
О том, что Девятая симфония Бетховена — это прежде всего полтора часа чистой музыки, вспоминают реже всего. За два столетия с момента написания она обросла мифами и символами, как старый пень — опятами. И, в общем-то, тот факт, что фрагмент ее финала, "Ода к радости" в аранжировке Герберта фон Караяна, превратился в гимн Евросоюза — это тоже часть этой мифологии. Ведь как-то забывают, что сам композитор был глубоко разочарован в своей идее. Намеренно сочинив простенькую мелодию, чтобы повторить ее мог любой, Бетховен с ужасом наблюдал, как шиллеровский текст "Обнимитесь, миллионы" все чаще объединяет толпу, шагающую к бездне. Что-то подобное чувствовали и Энтони Берджесс со Стэнли Кубриком, заставившие монструозного героя "Заводного апельсина" слушать Бетховена перед разбоями, и Андрей Тарковский, поджегший сумасшедшего Доминико в "Ностальгии" именно под звуки бетховенской Девятой.
Еще один связанный с этим произведением ужастик — легенда о проклятии девятой по счету симфонии. Все авторы после Бетховена боялись приближаться к этому числу. Франц Шуберт, простудившийся на похоронах своего предшественника, умер в 31 год, оставив после себя девять симфоний. Столько же симфоний написал Антонин Дворжак. Густав Малер панически боялся этого рубежа, он даже назвал свою девятую симфонию симфонической поэмой, параллельно начав работать над десятой — и умер, не закончив ее. По девять симфоний написали Александр Глазунов и Альфред Шнитке. Арнольд Шенберг трагически заключил: "Те, кто написал свою Девятую, подходят слишком близко к потустороннему".
Фото: Александр Яловой, Коммерсантъ
Впрочем, на исполнителей и слушателей этот закон не распространяется, а потому ставшее ежегодной традицией исполнение симфонии силами музыкантов Национальной оперы наверняка соберет полный зал и доставит публике удовольствие.
Национальная опера / 18 (19.00)