Картьероскопия в Париже

Выставка украшения

Выставка дома Cartier "Стиль и история" открылась вчера в Grand Palais. Менее всего она напоминает ювелирную лавку, более всего — художественный музей, считает парижский корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ.

Легко представить себе выставку одного украшения — вроде бриллиантовой броши, принадлежащей королеве Британии. Розовый бриллиант весом 23,60 карата был подарен Елизавете II на свадьбу. Несколько лет спустя к коронации Cartier поместили камень в центр броши в виде цветка, где он обрамлен лепестками из белых бриллиантов.

Возле нее одной можно провести полчаса. А таких вещей почти 600, не считая документов, рисунков, картин, платьев. Тем не менее выставка в Большом дворце сделана так, что от нее не устаешь. Интерьер Почетного салона с его сводами, слишком высокими для крошечных украшений, доверен современным художникам. Антуан Одье и Манюэль Вароз, графики, художники, дизайнеры из Antoine + Manuel, разработали особую систему проекций, превращающих своды в фантастическое пространство, где ювелирные мотивы вырастают в архитектуру. Нечто вроде компьютерного калейдоскопа, где есть и египетские колонны настольных часов, и цвета ювелирных гирлянд тутти-фрутти, и узоры бриллиантовых кокошников.

Видеоинсталляция называется "Cartieroscop", а сами художники говорят о том, что им хотелось превратить выставку в "кабинет гигантских миражей". В их простой, почти наивной идее есть и современность, и напоминание о прустовском волшебном фонаре, с которого начинаются поиски утраченного времени.

В этом времени маленький стиль Cartier развивался в согласии с большими стилями — с модерном, ар-деко, ориентализмом. И в каждом ювелиры ухитрялись сделать что-то такое, что заставляло потом историков искусств в числе знаковых вещей упоминать их украшения. Они не боялись принять чужое и в этом остаться самими собой. Картье позаимствовали эмаль у Фаберже, но добавили цвета, которые и сейчас кажутся смелыми. Они подружились с махараджами, сделав их индийский вкус своим. Они поняли эстетическую революцию "Русских сезонов" 1909 года. Недаром на выставке портрет Тамары Карсавиной в "Жар-птице" соседствует с шапочкой с драгоценностями, которую носила Ида Рубинштейн в "Шахерезаде".

Слишком часто употребляемое определение Cartier "король ювелиров и ювелир королей" не просто мантра для журналистов. Как свита делает короля, так и ювелира делают клиенты. Картье просто необходимы были все эти женщины, знаменитые богачки ХХ века, постоянные, сумасшедшие клиентки. Барбара Хаттон, Марджори Пост, Дейзи Феллоу — тоже в своем роде принцессы, пусть короли их распоряжались не британским флотом, а хлопком, зерном или швейными машинками "Зингер". Выставка еще и дань уважения тем, кто поддерживал Cartier деньгами, подталкивал и направлял своими заказами и своими капризами. Что такое история дома, как не история людей, его населявших?

Мне интересно, с каким искусством Cartier работают над драгоценными материалами. Но еще интереснее то, с каким искусством они работают над собственной историей. Эта работа началась с 1983 года, когда ювелиры стали собирать Collection Cartier, включающую ныне полторы тысячи предметов, треть которой попала на выставку. Были рядом другие марки — ничуть не менее творческие, но мало кто из них сумел возвести себя на пьедестал. История не делается, история пишется — и как раз в написании и поддержании ее в рабочем состоянии Cartier нет равных. Не знаю, реально ли научиться у них делать вещи. Но стоило бы научиться у них, как создавать свою историю, как подавать ее и уж только потом — продавать.