Анатолий Сердюков решил не общаться со следователями. Военный эксперт, президент Института стратегических оценок Александр Коновалов и адвокат, член экспертного совета комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Александр Почуев обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Экс-министр обороны во вторник впервые побывал на допросе в статусе подозреваемого. Речь идет о деле незаконного строительства дороги к базе отдыха "Житное" в Астраханской области. По версии следствия, бывший чиновник поручил потратить бюджетные 56 млн руб. на дорогу и благоустройство базы, которая принадлежит зятю Сердюкова — Валерию Пузикову. В беседе со следователям господин Сердюков вину не признал и отказался давать показания. Ему вручили копию постановления о возбуждении дела по статье "Халатность" и отпустили под подписку о невыезде. Как сообщает следствие, обвинение может быть предъявлено в течение ближайших 10 дней.
А.Н.: Господин Коновалов, как будут развиваться события дальше?
А.К.: Идет очень жесткая борьба определенных группировок в российской политической элите. Одна хочет свежей крови Сердюкова и не успокоится, пока не увидит его хотя бы в Сибири на рудниках. А другая понимает, что никакой процесс с ним на пользу руководству страны не пойдет. Поэтому они ведут эту борьбу за то, чтобы либо дать процессу развернуться, и тогда будет переквалификация обвинения. Но я думаю, что группа, которая заинтересована в том, чтобы Сердюков не попал в публичный процесс и вообще не был в фокусе общественного внимания, сильнее, потому что в нее входит и президент, и премьер-министр.
А.Н.: Господин Почуев, согласны?
А.П.: Не совсем согласен, потому что считаю, что Анатолий Эдуардович оказался заложником шоу, которое развернулось вокруг этого процесса. В результате, наверное, два варианта. Первый – кто ж его посадит, он же памятник. Второй вариант — наиболее, кстати, вероятен – предав огласке это дело, фактуру этих дел — здесь я имею в виду не только дело о халатности, но и дело по хищениям из Министерства обороны, оно стало известно не только у нас в России, но широко за рубежом — скорее всего, дело будет доведено до конца. И возможно, мы увидим эпохальное событие, когда министра действительно привлекут к уголовной ответственности.
А.Н.: Вы не согласны с тезисом господина Коновалова о борьбе группировок?
А.П.: С ним даже сложно поспорить, потому что очевидно, что все политические процессы – это борьба каких-либо классов, либо группировок.
А.Н.: Вы считаете, что настолько далеко все зашло, что даже привычная нам схема борьбы бульдогов под ковром, если вспоминать Черчилля, не сработает?
А.П.: Здесь состав разогнался, его затормозить уже вот так на парах не получится.
А.Н.: Господин Коновалов, видите, господин Почуев считает, что все-таки дойдет дело до логического завершения.
А.К.: Нет, тут логического завершения не просматривается даже в перспективе, поскольку ни одно из преступлений, о которых говорил мой визави, не доказано и в виде объявления не сформулировано. У нас, в основном, министра обороны обвиняют в том, что он с использованием солдатского труда и государственных средств построил дорогу до базы отдыха. Но, согласитесь, это в России – неудивительное преступление. А все разговоры о хищении ничем не подтверждены, потому что все они сводились к тому, что непрофильное имущество Министерства обороны реализовывалось по слишком низким ценам. Но это рынок, платит страна.
А.П.: Я поспорю. Как юрист, я скажу, что если Анатолий Эдуардович воспользовался статьей 51-й Конституции, которая позволяет не давать свидетельств против себя, она в судебной практике, в работе юристов в судах говорит о том, что это уже фактически признательные показания.
А.К.: Я, если разрешите, позволю тоже себе не согласиться. Это не признательные показания, и я думаю, что в руках опытных адвокатов вся эта сторона дела рассыплется на раз. Потому что говорить о том, что какое-то имущество Министерства обороны продали слишком дешево, когда ведомство реализует непрофильные активы – выгоднее продать их за три рубля или за 30 копеек, чем держать у себя на балансе, и тратиться на поддержание их в каком-то более или менее нормальном состоянии.