Экс-министр обороны Анатолий Сердюков может быть принудительно доставлен на допрос. Об этом сообщает "Интерфакс" со ссылкой на источник, знакомый с ситуацией. Политолог Дмитрий Орешкин ответил на вопросы ведущей Оксаны Барыкиной.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
В отношении бывшего руководителя военного ведомства возбудили уголовное дело. Его подозревают в халатности, повлекшей ущерб в размере 56 млн руб. Экс-министру обороны грозят исправительные работы сроком до одного года либо арест на три месяца.
— Как вы считаете, как дело будет дальше развиваться?
— Мне кажется, что мы имеем дело с ярко выраженным примером того, что называется спусканием на тормозах. Тут вот что. Во-первых, понятно, что ужасный приговор: три месяца тюрьмы — максимум, что по этой статье можно приписать. Во-вторых, я думаю, что любой суд примет решение, что факта халатности не было, потому что халатность связана с ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей. А в данном случае речь идет о том, что господин Сердюков в устной форме велел построить дорогу к своему или своих родственников имению в Астраханской области — на самом деле статья идет о нецелевом расходовании государственных средств и так далее. Раз этой статьи нет, то халатность легко разбивается в суде.
Так что я думаю, нам с вами предлагают простую двухходовку для общественного мнения. С одной стороны, ему предъявили обвинение и даже могут насильственным образом привлечь для проведения следственных действий, а с другой стороны — обвинение абсолютно по ненадлежащей статье разбивается в суде. Таким образом, все дело идет по вполне предсказуемому сценарию о том, что Сердюкову ничего не будет, потому что, начиная с определенного статуса, люди у нас суду не подлежат.
— И политические риски снижены, и общественное мнение как бы успокоилось?
— По-видимому, так. Мне кажется, долго думали и придумали вот такой вот выход.
— А как вы считаете, подняла ли фигура Сердюкова планку ожиданий в отношении следующих мишеней антикоррупционных расследований? Стоит ли дальше чего-то ожидать подобного?
— Мне кажется, следует ожидать коррупционных дел на примерно два этажа ниже, чем находятся люди уровня Сердюкова — какие-нибудь городские мэры, какие-нибудь генералы в каких-нибудь военных частях, какие-нибудь, может быть, даже партийные активисты, государственные чиновники, но не из высшей элиты, это совершенно точно, и даже не из второго слоя высшей элиты. Это все люди неприкасаемые, они государевы служащие, с ними корпорация сама разберется, если она сочтет, что они чем-то ее не устраивают. Их просто потихоньку задвинут в тень и отодвинут от кормушки.
А вот с более мелкой публикой, для того, чтобы порадовать радетелей справедливости в общественном мнении, могут и расправиться. Кого-то могут и посадить. Таких не жалко — их много. А вот отборная публика, она, конечно, неприкасаемая.
— А как попал Сердюков? Если он относится к отборной публике, почему тогда все это начали вообще?
— На самом деле, там, как всегда, есть борьба кланов. Борьба кланов ведется в том числе с помощью дискредитации людей в общественном мнении. У Сердюкова была масса врагов в силовом блоке. То, что он делал с Министерством обороны и с армией, далеко не всем нравилось, я бы даже сказал, что большинству не нравилось. Это одна сторона дела. Вторая сторона дела — известные семейные сложности господина Сердюкова, который был зятем бывшего премьера России господина Зубкова. Там были свои проблемы. И вот, возможно, с ним тоже стали не то чтобы прямо сводить семейные счеты, а просто в нужный момент поддержали или не помешали его аппаратным врагам эту тему раскрутить. Так что это было, мне кажется, исключительное явление, потому что внутренние дрязги были вытащены на поверхность в виде такого конкретного обвинения в адрес господина Сердюкова, госпожи Васильевой и так далее.
Обычно такие вещи решались как в советскую эпоху — тихо. Внутри политбюро решением ЦК кого-то там слишком проворовавшегося смещали, переводили куда-нибудь в Казахстан и бросали на сельское хозяйство, в общем, понижали в статусе без скандала в общественном мнении. Сейчас скандал, видимо, был необходим, потому что это было элементом кампании по уничтожению Сердюкова как министра обороны. Все, его уничтожили. Теперь заступают в действие другие правила игры, которые должны показать, что власть в принципе неприкасаема, что люди, попавшие в определенный уровень обоймы, недоступны закону, потому что именно на этом базируется вся система лояльности к вертикали.
— А так не получается, что в глазах людей дискредитировали себя, потому что вроде бы как и втащили, ну а теперь то, что вы говорите, спускают на тормозах?
— Мало кто отдает себе отчет, насколько глубоко, органично и искренне эти люди презирают так называемое общественное мнение, демократические институты и сограждан. Они в другой весовой категории, они как бы "над", они это воспринимают как норму. Понимаете? Не думаю, что в принципе они должны подчиняться тем же законам, которым все остальные подчиняются. Что вы, что вы, это совершенно особые люди и они выше закона. Они подчиняются воли государя, царя батюшки. Это да. Это для них высший закон. А вообще-то закон — это для смердов. Да и то не закон, а, знаете, как начальство решит. Вот они не слишком сильно переживают насчет того, что смерды о них подумают. Важно, что подумают и сделают в их адрес носители высокого статуса. Вот это да, это реальная политика, здесь надо с кем-то договориться, кого-то нейтрализовать, кого-то подставить и так далее. Это они хорошо понимают. А мнение наше с вами — они думают, что стоит переключить кнопку на телевизоре, и все забудут про Сердюкова и про Васильеву и будут говорить про что-то другое. И ведь, что самое интересное, это недалеко от правды.