"Наши украшения говорят сами за себя"
— Вы работали в агентстве Ogilvy, потом занимались рекламой в Cartier, как вышло, что уже почти десять лет вы отвечаете за сохранение наследия марки?
Фото: Sotheby’s
— Я всегда любил историю искусств, учился в школе Лувра в 1970-х, так что эта работа идеально мне подошла. Наследие Cartier — это очень объемное понятие. Это знание о том, что такое стиль Cartier, что такое творческий поиск Cartier, но также о том, какое место часы и украшения Cartier занимают в истории декоративных искусств и в жизни наших клиентов. И разобраться во всем этом мне помогли только долгие годы изучения наших архивов. Меня назначили директором отдела наследия в 2004-м, в год двадцатилетия моей работы в Cartier.
— Отдел был сформирован раньше, в 1997-м. До своего назначения вы имели отношение к его деятельности?
— Да, я с самого начала я был вовлечен в процесс его создания и развития. Для меня это было чем-то вроде самообразования — тогда я многое узнал об истории и драгоценностях Cartier.
— Представители других марок говорят, что у Cartier самый старый и наилучшим образом организованный отдел наследия.
— Что ж, они правы! В 1970-х Cartier были пионерами в создании подобного отдела, думаю, мы повлияли и на другие компании, которые решили сохранять свое наследие и о нем рассказывать. За последние 10-20 лет нашей деятельности мы сильно продвинулись в нашем исследовании собственного прошлого, наши данные стали этаким гидом, руководством к созданию новых вещей.
— Как организован отдел?
— Он состоит из трех отделов. Первый был создан в начале 1970-х — это архивный отдел, в котором собрана вся информация о наших вещах — от создания к производству и коммерциализации. Вся эта информация строго конфиденциальна. Второй — это отдел документации, он отслеживает путь изделий Cartier с того момента, как они покидают наши стены. Здесь же хранятся и все каталоги, рекламные макеты, приглашения на мероприятия (представляете, мы храним все приглашения на все мероприятия Cartier в мире!), файлы по бутикам, выставкам, проведенным Cartier. Здесь же собраны упоминания Cartier в литературе, кино и много чего еще. В этот отдел в отличие от архивного мы пускаем исследователей и журналистов. Коллекция Cartier — это третий отдел. Он был создан в 1983-м, идея его была проста: изделия говорят сами за себя, они лучше всего способны рассказать о высочайшем уровне мастерства и узнаваемом стиле. С самого начала мы собирались не создавать музей Cartier, а сделать коллекцию, которая была бы доступна любой культурно-просветительской организации, которая бы хотела устроить выставку.
— И сколько сейчас работ в этой коллекции?
— Около полутора тысяч, из них 500 — это украшения, 500 — карманные, наручные и интерьерные часы и еще 500 — аксессуары и интерьерные объекты.
— Насколько я знаю, коллекция меняется не только количественно, но и качественно: вы продаете одни вещи и заменяете их другими, почему?
— Мы руководствуемся тем, чтобы наилучшим образом представить стиль и технику, а еще тем, чтобы найти самый ранний образец в той или иной технике и стиле. Случается, что на аукционе, у дилера или частного коллекционера мы находим лучший образец, чем есть у нас, тогда мы продаем прежний. Конечно, иногда мне жалко вещи, с которыми надо расставаться, но таковы принципы.
— Cartier, основав отдел наследия, привлекая внимание к историческим украшением, увеличивают на них спрос и оказываются заложниками ситуации: вещи дорожают.
— На аукционах цены на исторические предметы Cartier постоянно растут! И нам это сильно осложняет работу над коллекцией — все тяжелее купить собственные же произведения на торгах. Разумеется, это не единственный путь пополнения — к нам постоянно приходят частные коллекционеры, мы сотрудничаем с дилерами в разных странах мира.
— Но некоторые вещи можно купить только на аукционах. Вы, например, приобрели брошь-фламинго из коллекции герцога и герцогини Виндзорской на Sotheby's.
— Да, уникальная брошь!
— А почему не стали покупать браслет-пантеру на тех торгах? Слишком дорого?
— Разумеется, я работаю с ограниченным бюджетом, но на том аукционе мы решили сконцентрироваться на приобретении фламинго. Ведь у нас в коллекции есть пантера на сапфировом шаре, некогда принадлежавшая герцогине Виндзорской, так что покупка фламинго была важнее.
— Важно ли для вас состояние изделий, которые вы приобретаете?
— Многие вещи, попадающие к нам, нуждаются в реставрации, и это не только поправка дефектов, возникших при носке, нередко украшения переделываются владельцами, а мы возвращаем им первозданный вид. Это тоже сохранение традиций.