"Статья расходов любого футбольного клуба зависит от того, насколько высокие спортивные задачи он перед собой ставит"

В структуре доходов ФК "Зенит" самостоятельно заработанные деньги занимают 65-70%. Увеличение этой цифры является одной из приоритетных задач клуба. В интервью BG генеральный директор ФК "Зенит" Максим Митрофанов рассказал о "точках роста", одна из которых непосредственно связана со строительством нового стадиона, и о том, как доходная и расходная части вписываются в концепцию финансового fair play, которую вводит УЕФА.

Беседовали Андрей Ершов и Борис Горлин

BUSINESS GUIDE: Максим Львович, каковы ожидаемые финансовые результаты деятельности ФК "Зенит" по итогам 2013 года?

МАКСИМ МИТРОФАНОВ: Уже не первый год мы закрываем баланс в ноль. У нас есть небольшая чистая прибыль, она нужна для того, чтобы показывать нормальное финансовое состояние и нормальную отчетность перед контролирующими органами. Но на сегодня основной задачей любого футбольного клуба, и "Зенита" в том числе, является принесение не столько материальных дивидендов своим собственникам, сколько минимизация финансовых объемов, которые собственнику необходимо вкладывать для осуществления основной деятельности клуба. Статья расходов любого футбольного клуба зависит от того, насколько высокие спортивные задачи он перед собой ставит. К сожалению, ценообразование на трансферном рынке и на рынке заработных плат футболистов — по сути, "черный ящик". Не существует единой международной биржи игроков, а правила торгов опять же закрыты, нет никакой публичной оферты, поэтому каждый случай индивидуален. Игрок стоит столько, сколько за него заплатили или за сколько его продали. Поэтому если у вас большие задачи и вы наращиваете объем трансферных сделок, покупаете большее количество игроков более высокого уровня, то ваша прибыль будет съедена.

BG: А каковы основные финансовые показатели ФК "Зенит" в абсолютных цифрах?

М. М.: Бюджет клуба на настоящий момент составляет в зависимости от сезона $130-150 млн. Соответственно, эта цифра плюс-минус является и суммой доходов и расходов. Клуб не направляет даже небольшую норму прибыли на выплату дивидендов, оставляет ее для совершения дальнейшей операционной деятельности.

BG: Как показатели "Зенита" вписываются в систему финансового fair play, которую постепенно вводит УЕФА?

М. М.: Финансовый fair play позволит разобраться в футбольном бизнесе каждого клуба, привести его к определенным стандартам. Поскольку мы и ЦСКА участвовали в экспериментальном первом этапе, мы проходили аудит. Вот в части, например, доходов от стадиона у нас есть заключение от УЕФА о том, что мы делаем все правильно, у нас очень хороший, выше среднего доход, но объективно вместимость стадиона не позволяет получить цифры, соответствующие европейским стандартам. С этой точки зрения мы обладаем большим потенциалом. Когда в 2010 году мы рисовали графики и создавали стратегию развития футбольного клуба, то в качестве горизонта обозначали 2014-2015 годы. Тогда предполагалось, что как раз к 2013 году новый стадион будет сдан, а на 2014-2015 годы планировали получение некоей нормативной прибыли и выход на уровень крупнейших европейских команд. По этому показателю мы попали бы в топ-10 Европы. В настоящий момент с точки зрения планирования клуб находится в 2006 году. То есть в той точке, когда новый стадион только начинали строить. И мы, к сожалению, не много можем сделать в этом направлении.

Что касается телевизионных прав, то в этом сегменте доходов катастрофически сложная ситуация, потому что рынок телевизионных прав в России совершенно неразвит. Если говорить о третьем блоке — коммерческих правах, то мы их делим на две составляющие. Это доходы, которые мы зарабатываем полностью самостоятельно, и доходы, которые мы получаем дополнительно от газовой группы, компании "Газпром", нашего спонсора. Разделение необходимо для оценки работы клуба, чтобы понимать, насколько он стал интересен рекламодателям.

BG: А можете назвать абсолютные цифры?

М. М.: Вы знаете, абсолютные цифры мы называть не будем, но я скажу так. Сейчас уполномоченная УЕФА компания проводит анализ релевантности наших доходов. И получается, что в настоящий момент около 80% тех услуг, которые оформлены в наших контрактах и оценены соответствующим образом европейскими специалистами, признаны релевантными, то есть не просто компания "Газпром" заплатила, а это действительно столько стоит, сколько она заплатила. Оставшиеся 20% являются не столько переплатой, сколько следствием того, что во многих контрактах не нашли отражения те реальные услуги, которые клуб дополнительно оказывает спонсору, но не прописывает в контракте. По ряду вопросов, в том числе по налоговому законодательству России, невозможно прописать предоставление билетов на футбольный матч, лож и каких-то нематериальных благ, таких, например, как участие игроков в корпоративных мероприятиях, неформальные встречи со спонсорами и рекламодателями. На самом же деле в Европе за все это берут деньги. И немаленькие. Просто их налоговое законодательство позволяет это оформлять как сделку, а наше не позволяет и не понимает даже, что это за продукт — общение со звездами, почему за это нужно брать деньги, тем более такие большие. Но поскольку существуют подобные виды услуг, то они соответствующим образом могут приниматься УЕФА в качестве обоснования релевантности.

Помимо прочего, европейские специалисты обратили внимание на то, что у нас есть огромная проблема в России, связанная с пиратским телевидением. Это то телевидение, которое официально не существует, но оно есть. Соответственно, следует считать количество пиратских показов, трансляций и объем наших неучтенных контактов с аудиторией.

BG: В структуре доходов какой процент клуб зарабатывает самостоятельно?

М. М.: Если брать все контракты, то получается, что мы самостоятельно зарабатываем где-то 65-70 %.

BG: Какова структура расходов компании и какой процент в ней занимает зарплата и премиальные игроков?

М. М.: Структура очень простая. 80% — это расходы исключительно на спортивную составляющую под названием "команда профессионалов". То есть это основной состав, туда бы я включил еще "Зенит-2" и молодежную команду. В эти 80% входит заработная плата, премиальные, перелеты, вся инфраструктурная составляющая, без учета трансферных операций. Еще 10% — это инфраструктура, а оставшиеся 10% — это Академия "Зенита".

BG: Одним из финансовоемких приобретений прошлого года стала покупка Халка и Витселя. "Зенит" уже рассчитался за этих игроков?

М. М.: По этим контрактам мы рассчитались только с "Бенфикой", за которую ранее выступал Витсель. Чтобы рассчитаться с "Порто", по условиям контракта у нас еще есть более года.

BG: В "Зените" выступает много игроков, которые играют за национальные сборные своих стран. В связи с этим не поступали ли вам спонсорские предложения от иностранных компаний?

М. М.: Пока спонсоры выбирают в качестве рекламных партнеров или просто партнеров не столько по принципу, какое количество игроков и из какой страны здесь играет, сколько из наличия заинтересованности у партнера в рынке той или иной страны. У нас есть, например, партнер Audi, который выбирает лишь топовые команды. Их решение не связано с тем, что в "Зените" играет какой-то немецкий игрок.

Однако после того, как "Зенит" приобрел итальянского тренера, пакет на трансляцию чемпионата России купило итальянское телевидение. В этом пакете из двух матчей всегда один с участием "Зенита". Итальянцам интересно — как их соотечественник управляет футбольным клубом за рубежом. То же самое происходит и с другими странами. Зачем смотреть чемпионат России, если вашу страну с ним ничего не связывает?

BG: Какие потери несет клуб от поведения фанатов?

М. М.: Они растут каждый сезон. Резкий скачок произошел в 2010 году. Но, правда, это случилось не столько из-за того, что фанаты стали себя хуже вести, сколько из-за того, что штрафы за их поведение сильно выросли. Видимо, кто-то стал расценивать штрафы как дополнительный источник дохода, и с нас стали брать по верхней границе. В 2009 году мы заплатили 2,5-3 млн рублей штрафов, в 2010 году — 4,5-5 млн рублей, примерно столько же и в 2011-м. В сезоне 2012/13 мы заплатили 8-9 млн рублей. Эта ситуация нас не устраивает по многим соображениям. Во-первых, многим фанатам кажется, что футбольный клуб — это очень богатая организация, которая может заплатить любые деньги. Во-вторых, количество правонарушений и их серьезность влияют на имидж клуба и могут привести к спортивным санкциям. И, в конце концов, недостойное поведение болельщиков негативно влияет на привлекательность футбола в целом и интерес к нему как к зрелищу.

Нам удалось убедить РФС, что зарабатывать на штрафах — это неправильная позиция. Размер штрафов должен зависеть от того, как вел себя клуб в той или иной ситуации. Вспомним матч Лиги чемпионов с "Апоэлем" в ноябре 2011 года, который останавливался два раза из-за задымления на стадионе. Остановка матча — серьезное правонарушение. Штраф мог быть огромным. Однако УЕФА выбрала фактически низшую границу возможного наказания. Во многом потому, что делегат матча и дисциплинарный комитет, изучив все материалы, пришли к выводу об адекватной и грамотной реакции клуба на происходящее. По мнению УЕФА, клуб в этой ситуации отработал на отлично, применял все превентивные меры. Поэтому штраф был минимальный.

BG: Можно ли современный футбол рассматривать как самостоятельный бизнес или без спонсорской поддержки он существовать не может?

М. М.: Футбол можно рассматривать как бизнес. Все зависит от целей и задач конкретного футбольного клуба. Если у футбольного клуба нет цели быть постоянным чемпионом на территории своей страны и на европейской арене, он может делать ставку исключительно на бизнес-составляющую — находиться в середине турнирной таблицы и получать доходы от трансферных операций. Такой клуб покупает молодых игроков, обыгрывает их, доводит до определенного уровня и продает. Это проверенная на практике бизнес-модель. Классический пример — итальянский футбольный клуб "Удинезе". Иногда в зависимости от сезона, когда у "Удинезе" есть потребность продать игроков подороже, их оставляют себе на год дольше, выходят в Лигу чемпионов или в Лигу Европы, где игроки продолжают привлекать всеобщее внимание и дорожать. На одной продаже Алексиса Санчеса в "Барселону" в 2011 году клуб заработал €28 млн, а у них весь годовой бюджет может быть всего €50 млн. И они, помимо Алексиса Санчеса, продали еще немало игроков. Но как только вы в таком футбольном клубе ставите задачу постоянно находиться в Лиге чемпионов, постоянно играть в группе или тем более выходить из группы и доходить до одной четвертой, то у вас начинается резкий рост расходов. Если у вас игроки постоянно играют на высоком уровне, к ним начинают поступать предложения с высокими заработными платами, с лучшими условиями. Как тут быть? Приходится увеличивать их заработную плату, но как только увеличиваете одному, к вам приходят оставшиеся 15. Поэтому владельцы топовых европейских клубов не ставят перед собой задачу по извлечению максимальной прибыли. Например, "Барселона" хочет в следующем году сократить свой долг до €250 млн, а "Реал" — до €530 млн. И это мы говорим о долгах!

BG: Недавно владелец "Спартака" Леонид Федун говорил о возможности выхода клуба на IPO. Вы такие варианты не рассматриваете?

М. М.: Мы такой вариант рассматривали чисто теоретически в 2010 году. Это было связано с возможностью привлечения дополнительного финансирования. В нынешней ситуации для размещения на IPO мы пока не готовы. "Спартак" уже построил собственный стадион — базовый элемент любого футбольного клуба. Без наличия таких инфраструктурных объектов выход на IPO не имеет смысла. Если говорить об IPO как о возможности для болельщиков поучаствовать в управлении клубом и поддержать его, то для этого есть такой инструмент, как клубное членство со своим набором привилегий. Пока первый футбольный клуб, который разместился на IPO, — это "Манчестер Юнайтед". Он прошел через огромное количество проблем, чтобы сделать это. Надо вообще посмотреть, к чему это приведет, стоит ли игра свеч. На сегодняшний момент нам нужно как минимум дождаться окончания строительства стадиона, который серьезно увеличит инвестиционную привлекательность футбольного клуба и наш самостоятельный доход.