"Мы здесь в одной лодке: и власти, и банки, и население"

Об инвестиционных проектах российских банков в инфраструктурном строительстве в интервью Александру Руснаку рассказал вице-президент Банка Москвы Максим Кокорин.

— Максим, насколько благоприятна сегодня в стране ситуация в банках для формирования инвестиционных проектов в инфраструктурное строительство?

— Поскольку проекты в инфраструктуре предполагают длительные сроки, и я бы сказал, не очень высокую рентабельность, отсюда вывод: ситуация благоприятна, прежде всего, для госбанков.

— А для частных банков какие условия наиболее приемлемы при инвестиционных проектах в инфраструктурном строительстве?

— Частные банки, думаю, скорее, не самостоятельно будут готовы развивать инфраструктурное строительство: например, в форме участия в синдикате или в пуле банков наряду с государственными банками, наряду, наверно, с крупными западными банками.

— Без инфраструктурного строительства практически невозможна жизнь ни в одной стране. В каких регионах нашей страны наиболее востребованы подобные проекты? Или все-таки в больших городах, в столицах?

— Они востребованы и в столице, и в регионах. И если говорить о том, что востребовано везде — это, в первую очередь, строительство дорожной инфраструктуры. Наверное, то, что востребовано везде — это и строительство энергетической инфраструктуры. При этом ряд регионов, например, могут иметь особенности. Так как детские сады, школы, больницы — это тоже инфраструктура, то в ряде регионов, например, необходимо просто строить социальные объекты.

— Кто чаще обращается за инвестициями в инфраструктурное строительство: регионы или крупные города-столицы Москва и Петербург?

— Хороший вопрос. Обращаются и регионы, обращаются и Москва, и Петербург. Вопрос в бюджетной обеспеченности того или иного региона и готовности его за счет бюджета либо другими возможными способами финансировать строительство инфраструктуры. В конечном счете, в виду того, что бюджет преимущественной массы российских регионов дефицитен, то строительство инфраструктуры для них — это, в первую очередь, возможность получить те или иные преференции федерального бюджета. Единственный город, он же субъект, который в России может строить крупные проекты сам — это город Москва.

— А к кому более навстречу идут банки на сегодняшний день из тех, кто обращается за инвестированием?

— Я бы не сказал, что банки делают какое-то разделение между Москвой и регионами. Безусловно, Москва — приоритет для нас, например, потому что мы — Банк Москвы, и в деле инфраструктурной стройки в Москве видим нашу миссию во многом. Но если в каком-либо из российских регионов появится проект, который мы сможем качественно вместе с руководством субъекта проработать, то мы готовы идти преимущественно в любой из российских регионов.

— Не так давно город шагнул за свою границу — за МКАД — появились новые территории Москвы. Насколько часто представители этих территорий обращаются к вам за инвестициями в проекты инфраструктурного строительства?

— Я не могу сказать, что это десятки случаев, но такие случаи есть. Дело в том, что их, наверное, не может быть много в принципе. Инфраструктурные проекты — это сотни миллионов или миллиардов рублей, поэтому количество таких проектов счетно, штучно. Отсюда, если говорить о двух округах, которые присоединились к Москве, там есть несколько проектов, которые мы готовы были бы посмотреть.

— Инфраструктурное строительство все равно всегда связано и с муниципальной властью, и с федеральной властью. Как вы видите взаимодействие с властью банков в данных проектах?

— Если разбить вопрос действительно на две составляющие, то в части федеральных органов власти, в первую очередь, банки должны принимать непосредственное участие в разработке нормативных документов. Банки остро сейчас нуждаются в том, чтобы закон о государственно-частном партнерстве все-таки был принят на федеральном уровне. Пока он прошел только первое чтение.

Если говорить о взаимодействии с властью муниципалитетов и субъектов Российской Федерации, то мы хотели бы, чтобы руководство субъектов и муниципалитетов было более открыто в условиях дефицита бюджетных средств к непривычным для большинства руководителей регионов формам финансирования, как концессия, например, или контракт жизненного цикла.

— Скажите, насколько на сегодняшний день представители банковских институтов готовы к диалогу с властью именно в области инвестиций проектов инфраструктурного строительства?

— Банки, безусловно, готовы к диалогу с властью. И власть, я думаю, будет приветствовать, если банки будут участвовать в этом диалоге, потому что бюджет небезграничен, и без привлечения банковского капитала строительство объектов невозможно, поэтому мы здесь в одной лодке: и власть, и банки, и население, и власти регионов, и власти муниципалитетов. Банкам необходимо вкладывать деньги, бюджетам необходимы эти деньги, потому что полностью бюджет не может финансировать такие стройки, регионам нужна инфраструктура.

— Какие могут возникнуть трудности в реализации подобных проектов? Можно ли как-то избежать этих трудностей?

— Трудности могут возникнуть на любом этапе: от согласования или разработки проектно-сметной документации до уже физического исполнения этого контракта. Мы, в любом случае, говорим о сложных объектах, о непредвиденных рисках, которые могут возникать при любом строительстве. Поэтому важно на каждом этапе подойти взвешенно, а где-то застраховаться вплоть до строительно-монтажных рисков и обеспечиться соответствующими гарантиями, банковскими, например.

— Строительство — всегда очень затратная тема, строительство инфраструктурное — вообще отдельная. Можно ли при помощи банка, который инвестирует в подобные проекты, оптимизировать затраты на строительство?

— Здесь, Александр, нам важно дефиниции все-таки различать. Основная масса, строящейся сейчас в России инфраструктуры, — это инфраструктура, которая строится в рамках средств, выделяемых государственным или региональным, муниципальным бюджетом. Преимущественно вся строящаяся инфраструктура ввиду длительного срока финансирования требует банковского кредита, в первую очередь, на тот разрыв, который возникает у компании, которая строит, и временем, когда она получит бюджетные средства. Поэтому основная масса банковских кредитов сейчас — это те кредиты, которые среднесрочные — первое, второе — направлены на тот разрыв, который возникает у строителя между затратами, понесенными на стройку, и временем, когда он получит деньги из бюджета.

Отсюда диалог с властью и та полезность, которую от власти ждет инвестор, и от власти ждет банк, это прозрачность и понятные сроки соблюдения процедур получения проектно-сметной документации, разрешения на строительство. Если зачастую власть самообеспечивает для объекта инженерные коммуникации, это понятные сроки, возведение инженерных коммуникаций. Отсюда банки от диалога с властью ждут понятных сроков и понятных процедур, которые сопровождают ту или иную стройку.

— Какие проекты в инфраструктурном строительстве Банк Москвы уже осуществил за последние годы?

— Проектов было много. Часть из них, например, связана с исполнением указов президента о строительстве детских дошкольных учреждений, школ, садов. Таких садов мы строим много, начиная с Южно-Сахалинска, можно проводить примеры, заканчивая уже областями в центральной России. Мы финансируем компании, которые являются подрядчиками, генеральными подрядчиками в той или иной стройке. В последний раз, будучи три недели назад в Южно-Сахалинске, был очень рад, видя строящуюся школу, первую за 20 лет, которую мы финансировали, очень интересный объект.

— Осуществляете проекты, рано или поздно возникает долгая история, появляется большой опыт в инфраструктурном строительстве и в инвестировании. Есть ли у вашего банка стратегический план инвестирования инфраструктурного строительства сегодня?

— Пока я не могу сказать, что есть. Но банк имеет очень амбициозные планы по росту кредитного портфеля. Отсюда мы не можем не участвовать в финансировании инфраструктуры, мы просто не сможем расти, только выдавая компаниям оборотный капитал. В любом случае, мы зайдем, и сейчас мы уже имеем портфель, который направлен на финансирование инфраструктурных объектов, и этот портфель будет расти. Сложно сказать, какой будет рост этого портфеля в динамике роста кредитного портфеля по банку. Но сейчас банк рассматривает инфраструктурные проекты в пяти регионах, достаточно крупные, каждый из них измеряется несколькими миллиардами рублей.

— Кто выступает вашими партнерами в подобных проектах?

— Партнерами выступают обязательно органы местной власти, это муниципалитеты — первое. Второе — это компания, которая является инвестором в проект или генеральным застройщиком, или подрядчиком, и банк. Например, проект строительства нескольких физкультурно-оздоровительных комплексов, которые мы сейчас рассматриваем в одном регионе, подразумевает строительство трех физкультурно-оздоровительных комплексов, сумма проекта порядка 1 млрд — 900 млн. руб.

— Есть ли у вас приоритеты при выборе партнеров в подобных проектах? Я говорю об исполнителях, о строительных компаниях в том числе?

— Приоритет здесь может быть только один — это стабильное финансовое положение компании наряду с опытом исполнения подобных работ.

— Максим, насколько благоприятно может повлиять система инвестирования инфраструктурного строительства на развитие социального сектора в нашей стране?

— Исключительно благоприятно, потому что значительная масса той инфраструктуры, которая строится сейчас, связана, например, с тем, что появились знаменитые "майские указы" президента, которые обязали исключить очереди в детских садах. Каждый из российских губернаторов сейчас крайне озабочен тем, чтобы к 2016 году в его регионе было построено энное количество детских садов. Регионы принимают соответствующие программы, и банки очень активно сейчас финансируют строительство, например, детских дошкольных учреждений. Поэтому с точки зрения социального сектора только плюс.

— Мы с вами говорим о проектах инвестиций в инфраструктурное строительство. Подобные проекты сразу предусматривают еще такую аббревиатуру, как ГЧП — государственно-частное предпринимательство. Мы говорили о партнерстве с банком, властью и так далее. Скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, какое место сегодня занимает ГЧП во всех этих проектах?

— С точки зрения объемов, я бы сказал, что существенное. А вот с точки зрения количества проектов ГЧП — крайне несущественное. Проекты можно посчитать по пальцам.

— Почему, на ваш взгляд, такая ситуация возникает?

— Главная тому причина — отсутствие пока федерального закона о государственно-частном партнерстве. Мы в начале нашей встречи уже говорили, что он пока только первое чтение прошел, пока федеральный закон не будет принят, пока не будут в законе оговорены единые для всех принципиальные схемы ГЧП, старта массовому внедрению подобного рода финансированию не произойдет. Пока два известнейших российских проекта ГЧП сделаны в Питере, один — это "Пулково", а другой — Западный скоростной диаметр. Они очень крупные, огромные, конечно, надо сказать, проекты, но иных примеров вспомнить пока сложно. А стране необходимо, чтобы в формате ГЧП развивались гораздо менее масштабные, не на сотни миллиардов проекты, а на 1-2 млрд, то есть то, что необходимо в каждом конкретном регионе, а не в огромном Питере.

— Мы говорим о новых законах, которые формируются под проекты инфраструктурного строительства, под их инвестирование. Подобный опыт инфраструктурного строительства и инвестирования давным-давно есть у ваших зарубежных коллег. Используете ли вы опыт ваших зарубежных коллег-банкиров в этой области?

— Сложный вопрос. Не всегда опыт наших зарубежных коллег-банкиров к российской действительности применим, иначе бы российские проекты финансировались бы исключительно радостными западными банкирами. Нам, безусловно, надо будет здесь наработать собственную российскую практику подобных проектов. Без наработки этой практики каждый из этих проектов будет уникален. Они и сейчас-то делаются по многу месяцев.

А чтобы инфраструктура развивалась, кроме того, что есть понятное законодательство, еще необходим некий наработанный опыт. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, я бы сказал, что, скорее, мы заинтересованы в крупных инфраструктурных проектах привлекать дешевое финансирование от западных банков и на длительный срок. Мы готовы его соответствующим образом страховать и вкладывать в российскую инфраструктуру. Наверное, все-таки я останусь при мнении, что России западный опыт необходим, но разрабатывать надо свой.

— Мы говорили с вами еще о социальном секторе. Именно он всегда ждет сроки выполнения инфраструктурного строительства. Кто несет ответственность за запуск инвестируемых объектов банком — подрядчики, получившие инвестиции, или все-таки банк контролирует деньги, которые он вложил в тот или иной проект?

— Несут ответственность все три ключевые стороны, которые участвуют в проекте: это муниципалитет, это банк как инвестор и это концессионер или пул концессионеров, или инвесторов, которые тоже в проекте участвуют. От каждой из трех сторон требуется глубокая вовлеченность в процесс, потому что на этапе инфраструктурного строительства от каждой из сторон требуется отдельная уникальная компетенция для того, чтобы проект заработал. От местной власти требуется градостроительная документация, требуется разрешение на строительство, требуется зачастую межевание и выделение земельных участков.

От банка требуется разработка совместно с органами власти проектной документации, разработка финансовой модели, это в первую очередь. От компании-инвестора, или пула инвесторов, или пула концессионеров требуется наличие собственных средств, в первую очередь, которые необходимо вложить в проект.

Столь серьезные проекты требуют наличия качественного бэкграунда по постройке нормальных промышленных объектов. То есть каждая из трех сторон, которая поучаствует в конечном счете в возведении того или иного инфраструктурного объекта, должна быть: а) компетентна, б) должна гореть желанием, чтобы это сделать.

— А может ли банк, инвестирующий в те компании, которые выполняют проект, требовать исполнения вовремя и в срок этого проекта?

— Банк не просто может, банк будет требовать исполнения в срок.

— Есть ли у вас механизмы и инструменты требования, контроля осуществления данных проектов?

— Есть механизмы. Во-первых, банк в рамках подобного проекта обязательно смотрит, каким образом расходуются деньги, то есть проект, в первую очередь, должен получать в достаточном объеме те деньги, которые на него пошли согласно модели — это первое. Второе — чаще всего для независимой строительной экспертизы в подобных объектах используются так называемые инжиниринговые компании, которые смотрят на то, чтобы те деньги, которые ушли в объект, привели к возникновению объекта достаточного вложенным в него деньгам и соответствующего строительным нормам, СНИПам, ГОСТам и так далее. То есть банк всегда на периодической основе в подобных проектах привлекает компанию, которая осуществляет технический надзор за проектом.

Банк — финансовый, компания сторонняя — технический надзор осуществляет. Таким образом, рождается та необходимая проекту степень контроля, которая контролирует, с одной стороны, деньги, а с другой стороны — сами работы.

— Скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, в какой из областей на сегодняшний день инфраструктурное строительство необходимо в первую очередь в России?

— Я бы сказал, что это энергетическое строительство и дороги.