Не жизнь без царя

Богослов Давид Гзгзян поделился с Ольгой Филиной своими мыслями о всплеске массового интереса к монархии и монархам

Новый российский парадокс — обострившаяся любовь к монархии после почти 80 лет советской власти и 20 лет разгула демократии. 400-летний юбилей дома Романовых упал на неожиданно благодатную почву: на выставку в Манеже, посвященную дате, стоят многочасовые очереди, ее даже продлили из-за наплыва посетителей. Эфир телевидения заполнен передачами о вкладе монархии в наше светлое настоящее. А население, как обнаружили социологи, относится к венценосному прошлому с растущей симпатией. Причем увеличивается число тех, кто не возражает против возврата к монархической форме правления страной. "Огонек" изучал феномен

Готовность людей выстаивать многочасовые очереди на "романовскую" выставку поразила даже ее устроителей

Фото: PhotoXpress

О нашем отношении к монархии "Огонек" поговорил с Давидом Гзгзяном, членом Межсоборного присутствия РПЦ, завкафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского православно-христианского института.

— Почему сегодня нам вдруг стали интересны монархи и монархия? Неужели сказывается консерватизм народных представлений?

— Просто людям хочется символов и знаковых фигур. А выбор весьма ограничен. Собственно, в массовом народном сознании соседствуют два больших портрета: Сталин и Николай II. Вот и приходится воскурять фимиам то у одного, то у другого. Либо генералиссимус, либо царь. Если хочется чего-то более добродушного, с аксельбантами, то, конечно, выбор падает в пользу царя. Альтернативных "портретов", к сожалению, пока не возникает.

В Николае II можно найти много черт, симпатичных порядочному горожанину, посетителю выставок и галерей. Он был на редкость никудышным монархом, пожалуй, даже хуже Павла I, но зато по праву мог гордиться тем, что он добрый семьянин, любящий и — что еще более редко — любимый отец и муж. Никакой насупленности в портрете государя, который везде выставляют, нет. Он очень мил и хорош, всем может нравиться.

Да и мы что, хуже англичан, у которых такая милая бабушка на троне уже 60 лет? Прилюдно ее внук женится, у них ребенок, Англия ликует, куча положительных эмоций. Нам тоже хочется. Я бы сказал, что здесь имеет место особая игра на сентиментальности в отношении к власти.

— Это игра только с чувствами или с идеологией тоже? Все-таки самодержавие — это часть большой уваровской идеологемы.

— Вероятно, те, кто устраивает сегодня прославление монархии, исходят из таких идеологем или, по крайней мере, имеют их в виду. Но вовсе не потому, что они в них сильно верят. Речь идет даже не о легитимации власти в глазах широкой общественности, а просто о придании ей позитивного, романтизированного ореола. Нам словно бы пытаются показать, что люди во власти — это почти кинозвезды, это те, кем можно любоваться. Чтобы слезы наворачивались, чтобы дамы научились бросать чепчики в воздух при виде государя — это же так здорово, это так объединяет, вдохновляет, уверенности придает. Прославление монархии как массовое шоу. При этом я полагаю, что люди, играющие на таких чувствах, преследуют вовсе не сентиментальные цели, а сугубо прагматические. Такие настроения позволяют придавать институту власти и дополнительный шарм, и авторитет. Кроме того, они переключают внимание с качества власти на броский имидж.

— Вы считаете, что любовь к монархии и власти у нас сознательно культивируется?

— Я не вижу сознательного культивирования, потому что оно предполагает систематическую работу. Вот кто умел культивировать нужные образы — так это товарищ Сталин. Он для этих целей лично создавал, курировал и цензурировал творческие союзы. Сейчас никакой систематической работы, к счастью или несчастью, не ведется. Мы живем в атмосфере, в которую просто вбрасываются какие-то слова: вот прозвучало недавно выражение "духовная скрепа". И с монархией точно так же.

— Но почему-то вбрасываются в первую очередь образы прошлого, образы, которые связаны с консервацией и косной державностью. Разве такая обращенность назад не опасна?

— У нас люди — от самых что ни на есть верхов до народных масс — привыкли смотреть в основном назад. Смотреть вперед может человек, уверенный в своих силах и, что очень важно, свободный. Иногда эти качества совмещаются. Будущее пугает своей неопределенностью, поэтому смотреть в него страшновато. Особенно пугает будущее наших соотечественников, так как им не на что опереться: все нестабильно, сознание крайне дезориентировано. Только с магазинами что-то наладилось и понятно, сколько стоит рубль, все остальное — плывет. Куда податься — неясно. Работающих социальных институтов нет, начиная со школы: они не работают, поскольку сами толком не осознают своей социальной функции. Все существует по инерции, а инерция заставляет человека искать опору в прошлом, в том, к чему он когда-то привык. Так возникает спрос на привлекательную символику этого прошлого.

Категориями будущего мыслить почти никто не готов, и это фундаментальная проблема. Так или иначе она стоит перед всеми обществами и цивилизациями. Если кто-то думает, что у сегодняшних европейцев есть сколько-нибудь определенный образ будущего, то он тоже заблуждается, однако европейцам легче, у них хотя бы работают институты, соответственно в поисках будущего можно опереться на настоящее. У нас так не получается.

— Говоря не о светской, а о церковной жизни: использование образов монархии, самодержавия рядом с образом церкви тоже окунает нас в прошлое. Это отказ от развития?

— Я бы не пользовался таким ярким словом, как отказ, речь скорее о давлении схожих стереотипов. Чтобы у церкви всерьез было собственное лицо (я сейчас говорю не о евангельском образе, не о высоких христианских идеалах, а просто о собственном лице), у нее должен быть опыт какого-то автономного существования. У католической церкви, при всех известных исторических издержках, такой опыт есть. Я говорю не о его качестве, а только о факте: он есть и он до сих пор заметен. А у Русской православной церкви такой опыт оборвался где-то после формирования самостоятельного Московского государства. С торжеством политической идеологии стяжателей (именно политической, а не личного мировоззрения Иосифа Волоцкого) эта традиция практически прекратилась. То есть 500 лет церковь существует вне такого опыта, подавленная светской властью. Какой-то прорыв мог осуществиться в результате деятельности Поместного собора 1917-1918 годов, но, как легко понять, после победы большевизма все надежды пошли прахом.

— Другими словами, образы царской династии используются, чтобы скрыть отсутствие собственного образа, лица современной церкви?..

— Здесь открывается целый ряд проблем и дискуссионных сюжетов. Одна из популярных идеологем, например, гласит, что церковь является созидательным началом русской государственности. Все время хотят скрестить эти два лица — церкви и власти. При том что всерьез, по большому счету, русская церковь в наименьшей степени устраивала русскую государственность. Какой-то собирательной силой для страны церковь была, но цементирующей силой русской государственности, судя по всему, никогда не являлась, поэтому светская власть всегда старалась за ней следить и ее контролировать. Странно слышать современные утверждения, будто бы в царские времена архиереи были уважаемыми людьми. Они были высокооплачиваемыми чиновниками по Табели о рангах — это правда, а вот про уважение к ним со стороны светской власти я бы не стал говорить. Но такие серьезные темы мало кого интересуют. Странно и то, что сейчас почти не слышно разговоров о действительно большой роли русского православия в формировании доминант высокой русской культуры: от литературы до философии.

Что в результате получается? Когда речь заходит о церкви и ее отношениях с царской властью, с властью как таковой, обсуждение стараются удерживать на уровне простых знаков, самых поверхностных эмблем, "портретов". К сожалению, нам до сих пор свойственно не ставить проблемы, а избегать их, и относительно образа эффективной власти это особенно явственно ощущается.

Беседовала Ольга Филина

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...