Русфонд продолжает публикации о людях, которые жертвуют деньги на благотворительность, а иногда и что-то большее, чем деньги. Мы стараемся ответить на два вопроса: почему сильный помогает слабым и почему так поступают не все? Сегодня писатель ИГОРЬ СВИНАРЕНКО рассказывает о том, как иногда люди резко меняют свою жизнь: вот только что они жили спокойно и размеренно, и вдруг все бросают и начинают помогать другим. Как это так получается? Что за этим стоит? Угадать трудно, но наблюдать интересно: зрелище захватывающее.
Фото: Фото из личного архива
Был такой случай. Один человек — назовем его Николаем — жил себе в провинции, служил в школе, тихо вел семейную жизнь (жена и пара детей, как у всех), почитывал книги. Ничего не предвещало! Так бы и провел всю жизнь в своем маленьком сонном городке, и дожил бы до пенсии, и ничего бы с ним не случилось.
Однако же в какой-то момент тихое и никому не заметное течение его жизни было нарушено. Николай поддался моде на бегство из России. Мода эта, вообще говоря, никогда и не проходила, просто она то угаснет, то снова вспыхнет. То про нее забывают, то вспоминают опять, все бросают и соревнуются — кто первым успеет оформить документы и распродать дачи с квартирами, кто найдет новую себе страну попрестижней, ну или на худой конец хотя бы теплую, без надоевших морозов. Кто первый уедет, кто поскорей и получше устроится на новом месте. У кого дети быстрей станут отличниками в иностранной школе. Последнее самое удивительное — надо же, у нас в школу с преподаванием на иностранном, да еще носителями языка поди еще устройся — а там это запросто, на автомате! Роскошь, доступная каждому, перестает удивлять, но удовольствие доставляет, как ни крути.
(Небось чуть не каждый образованец про такое задумывался, ну хоть эпизодически или теоретически!)
Николай уехал и семью взял с собой, конечно. Устроились замечательно — подробности не могу обсуждать: самому не доводилось эмигрировать. Но знаю, что им дали какие-то пособия и социальное жилье, кстати, как ни странно, не хуже того, что было на родине и которым они гордились и которое считали наградой за все те годы, что они вдвоем с женой вкалывали. Дети довольны, жена еще больше, в магазинах прекрасный товар без очереди и без блата — а на дворе были же как раз 90-е.
Николай тоже был доволен: как-никак выполнил свой долг добытчика, кормильца, отца семейства.
Жизнь наладилась и снова установилась, было похоже, что навсегда.
Дальше, как вы уже угадали, Николай заскучал. Ему стало неспокойно и неловко. Как же так, вот он сражался всю жизнь за кусок хлеба, а теперь на всем готовом, при том, что он здоровый, крепкий мужик!
И дальше он стал подумывать о возвращении.
Кстати, мне известны случаи, я знаю живых людей, которые вернулись с Запада, с кисельных берегов молочных рек на нашу скупую родину, в пасмурную нашу страну. Они как-то пытались объяснить свою репатриацию, что-то сбивчиво говорили или просто махали рукой. Или коротко и нецензурно выражались, обозначая некую эмоцию и не умея ее назвать… (Некоторые из уехавших и вернулись бы, но просто не хватает сил еще раз менять этот мир и перемещать себя в нем — это требует нечеловеческих сил, не все и в один-то конец отваживаются совершить такое поистине космическое путешествие.)
Николай был вот приблизительно на этой волне. Но была у него и такая особенность: ему было совестно прохлаждаться в уютной европейской стране, когда где-то там, в суровой России, весьма несладкой жизнью живет огромное количество людей. Эта мысль надоедала ему все чаще, и в какой-то момент он решил вернуться. Ему не нравилось чувствовать себя дезертиром, который отсиживается в тылу! Он просыпался ночами в холодном поту от мысли, что он виноват во всем, во всех бедах РФ. Как человек верующий, он дошел даже до сравнения России с Голгофой! Она типа там страдает, а он тут обжирается! Ему становилось от этого нехорошо.
Конечно, начались и уныло тянулись скандалы с женой, вплоть до развода, она была в ужасе — куда ты нас тащишь, изверг?! Сам-то ладно, а о детях подумал?! Он готов был их пока там оставить, а уж потом как-нибудь забрать, со временем. Про все это можно говорить долго, но нет смысла: каждый, кто бывал женат, легко себе дорисует недостающие кошмарные подробности.
Мне после Николай, уже в России, вернувшись, за бутылкой-другой водки рассказывал про главный мотив своего comeback`а. Его измучило страшное переживание — там, на Западе, некому помогать. Все и так замечательно устроено и организовано, продумано и обеспечено.
«А вот, к примеру, бедные старики»,— думал он. Разузнавал. А они там прекрасно себя чувствуют, социальные работники с них не слезают. «А сироты?» С сиротами у них и того круче, за ними очередь, чтоб взять себе… Ну, и дальше в таком духе. В России же Николай, он про это не задумывался раньше, только потом его осенило,— всегда кому-то помогал, хоть как-то, хоть чем-то. На Западе же не к чему было ему приложить силы. Вернувшись же, он, скажу сразу, чтоб не затевать долгий рассказ, кинулся помогать зекам, которые тянули сроки в ближайшей к его дому колонии. Тогда это было непопулярно, немодно, и СМИ редко высказывались по поводу, и мало кто знал про тюремные ужасы. Но Николаю это не мешало, он не афишировал своего нового хобби. Просто молча радовался, что пустоты в жизни стало меньше. Он доволен, и ладно. Про Запад он иногда вспоминает со вздохом и рассказывает смешные истории про свою маленькую эмиграцию.
Вот что случилось с человеком?
Что вдруг на него нашло?
Умом, может, повредился?
Поди знай.
Я про это думал и часто расспрашивал Николая. Он что-то рассказывал, но ему и самому было не все понятно, так что при всем желании исчерпывающего объяснения он дать не мог.
Так в чем же тут дело? Может, в человеке где-то заложен некий инстинкт, который заставляет его кому-то помогать, тащить кого-то, спасать? Как спасают людей, например, собаки или дельфины? Вполне возможно. Или так дается выход лишней энергии, чтоб получить облегчение, а иначе она пойдет во вред? И так может быть, вон есть же выражение — «с жиру бесятся». Приходит на ум авиационная практика, когда самолет перед экстренной посадкой ходит кругами и сливает на землю неизрасходованное топливо, не то случится беда. Какая-то в этом заложена многовековая человеческая мудрость… И это возможно, не зря ж в разных религиях твердо говорится про отчисление некоторого процента на пожертвования нуждающимся. Это я так, коротко, здесь мы точно не будем разбираться в доказательствах бытия Божия и анализировать всякие учения.
Главное, наверное, другое: когда что-то непонятно, есть смысл прислушаться к себе, отследить, так сказать, движения души. Не обращая внимания на чужую суету и на модный современный спорт — крысиные гонки за успехом.
Тогда, может, в голову придет какая-то умная мысль — почему нет.