Максим Поляков возглавлял петербургский филиал шесть лет. За годы его работы были запущены несколько проектов, которые потом издательский дом перенес в Москву и распространил на другие регионы. А сам Максим Поляков считает, что ему удалось в те годы собрать здесь dream team — "команду мечты", которая дала городу огня.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
GUIDE: Чем вы занимались до прихода на должность директора филиала?
МАКСИМ ПОЛЯКОВ: Предложение стать директором филиала "Ъ" в Петербурге мне поступило от коммерческого директора издательского дома Эдика Месхидзе. К тому времени я уже проработал в "Ъ" пять лет. Начал в 1992-м репортером в отделе бизнеса, придя по объявлению в еженедельнике "Коммерсантъ" с небольшим опытом работы брокером на бирже и двумя курсами журфака за плечами. Тогда шел набор в ежедневную газету. Потом был редактором делового блока и около года — редактором всей петербургской редакции. На предложение возглавить филиал согласился, не раздумывая.
G: Где вы набирали журналистов?
М. П.: Состав питерской редакции уже тогда был довольно сильным. Как и в "большой" редакции "Ъ", у нас работало много авторов, пришедших не из газет. То есть это были журналисты, получившие образование в юриспруденции, экономике, истории. Как сейчас понятно, этот подход "Ъ" к выбору авторов оказался верным.
G: Во времена, когда вы руководили петербургским офисом, "Ъ" предлагал едва ли не самую высокую оплату журналистов в городе — это облегчало работу? Не приводило ли это к тому, что журналисты начинали болеть "звездной болезнью" и не возникало ли в связи с этим определенных сложностей, связанных с управляемостью коллектива?
М. П.: В 1990-х был короткий момент, когда "Ъ" предлагал зарплаты выше, чем в среднем в городе, но и требования к журналистам, к тому, что мы писали, и нагрузки были тоже намного выше. Особенного зазнайства со стороны своих коллег и товарищей я не чувствовал. Было скорее чувство сопричастности к чему-то совершенно новому, не похожему на местную прессу и очень важному. Кроме того, нравы в газете были таковы, что за халтуру или фактические ошибки можно было получить ощутимый штраф или лишиться работы в один день. Это поддерживало всех нас в тонусе.
Что касается "управляемости", то ежедневная газета предполагает довольно жесткую дисциплину. Это похоже на порядок работы конвейера, движущегося с большой скоростью. Внутри такой высокотехнологичной информационной машины не забалуешь.
G: Во время вашей работы с газетой начал сотрудничать художник Александр Флоренский — чья идея была пригласить его?
М. П.: Идея была моя. Саша сразу откликнулся, придумал остроумную модель подачи, нарисовал эскиз. Около года я вынашивал эти идеи и смог реализовать, только когда было принято решение о запуске в Петербурге специальной версии "Коммерсанта", где основной номер газеты дополнялся бы четырьмя местными полосами каждый день. Сверхидея состояла в том, чтобы сделать газету ближе к городу, придать ей местный колорит. Рисунки Саши, входившего тогда в группу "Митьки", нам помогли. Как говорят в таких случаях, эффект превзошел ожидания. Эти рисунки были нашей визитной карточкой. А вся серия, напечатанная на петербургских страницах "Ъ", потом начала жить своей жизнью и выставлялась отдельно. Некоторые рисунки публиковались после в другой питерской прессе. Они по сей день расходятся по частным коллекциям.
G: В 1990-е годы работать с ньюсмейкерами было проще или сложнее, чем в 2000-е?
М. П.: Бизнесмены к нам относились как к своим. Не было проблем в том, чтобы добраться до первых лиц, владельцев, предпринимателей, многие из которых до сих пор определяют бизнес-ландшафт в этой стране. Эти люди были главным героями газеты. Считаю, что мы оказали большое влияние на формирование класса буржуазии, возникшего на наших глазах и с нашим непосредственным участием. Для них было придумано красивое наименование "новые русские". Часть бизнес-элиты вышла из так называемых "силовых предпринимателей", но не помню, чтобы мы получали когда-либо от этих героев серьезные угрозы, хотя претензии, письма о том, что мы что-то не так написали, все время были. Было несколько судебных разбирательств, но мы не проиграли ни одного дела.
Что касается властей, то политическая картина в городе кардинально отличалась от того, что царит сейчас. Губернатор города избирался раз в четыре года народным голосованием и с особенным вниманием следил за общественным мнением. Мы работали и при Собчаке, и при Яковлеве. В начале 2000-х появился институт полномочных представителей президента. Такой представитель — Виктор Черкесов — был и в Петербурге. То есть в какой-то момент возникло как минимум два центра власти. Все время издания газеты мы чувствовали себя по-настоящему независимыми и обладали возможностью сообщать все, что считали нужным. Высказывания отдела политики газеты и обозревателей, например, Ольги Драмарецкой и Льва Лурье, по отношению к властям города часто были критичными и ироничными. Это относилось ко всем чиновникам, попадавшим в наше поле зрения. При этом каждая из ветвей власти считала, что мы работаем по политическому заказу другой стороны. С точки зрения западной общественной модели, где пресса является четвертой властью, журналистика"Коммерсанта" играла эту роль. Она не растеряна "Коммерсантом" и сейчас. Но в той ситуации угрожать нам или давить было невозможно. Власти города не очень понимали, что с этим делать, но рычагов давления не было. Разве что звонили в Москву с просьбой "унять этих безумцев". Шеф-редактор газеты Андрей Васильев приезжал как-то раз по просьбе полпреда Черкесова разобраться, но не усмотрел никаких злоупотреблений.
G: Что для вас в работе было особенно сложным?
М. П.: "Коммерсантъ" Владимира Яковлева в 1990-х нашел точную журналистскую модель и новую растущую аудиторию. Аудитория и тираж все время росли. Если не ошибаюсь, в 1999 году тираж газеты в городе приближался к 20 тыс. ежедневно. Трудность была в том, что нам нужно было состояться экономически, то есть нащупать бизнес-подходы к тому, как реализовать успешную редакционную модель. Ни у кого из нас не было опыта построения эффективного издательского предприятия, и мы шли на ощупь. Продавать рекламу не умели, рынок только формировался, специалистов по продаже было очень мало. Мне в 1998-м пришлось идти учиться в бизнес-школу. Проблема продаж рекламы и маркетинга изданий, насколько я могу судить со стороны, сохраняется в "Ъ" до сих пор. Сейчас эти сложности, правда, имеют другую природу.
G: Могли бы вы вспомнить какие-то курьезные случаи, связанные с подготовкой газеты?
М. П.: Курьезов было много, хватит на целый телевизионный сериал. К примеру, мы первые в 1999 году дали подробный портрет Владимира Путина как перспективного политика, набирающего силу. Некоторые из наших собеседников говорили о нем шепотом. Помню, что при запуске ежедневных петербургских страниц в 2000 году мы должны были переехать в нынешний офис "Ъ" на Харьковской улице. Ремонт и дизайн, придуманный декоратором Андреем Дмитриевым, не был готов в срок. Мы выпускали ежедневную газету, работая две-три недели в соседнем сквоте. Наш офис после окончания ремонта представлял собой аскетичное минималистическое пространство, устланное фанерой. Получилась газетная редакция ресторанного типа. Думаю, это шокировало.
G: Что вам вообще более всего запомнилось за время работы?
М. П.: Основное воспоминание — это невероятный драйв, от которого, кажется, прет до сих пор. Это чувство было связано с бурным ростом издательского дома, с ощущением влияния на новую жизнь города и, прости господи, страны. Драйв был растворен в окружающей реальности 1990-х. Энергия шла от московской редакции и лично Владимира Яковлева, основателя газеты. После продажи издательского дома Березовскому редакция, надо сказать, не растеряла редакционную культуру. Что касается петербургской редакции, то, как я сейчас осознаю, нам удалось собрать dream team, состоящую из молодых, смелых и свободных людей. Не буду всех называть, чтобы случайно кого не забыть. Эта команда дала городу огня. Мы запустили в Петербурге несколько проектов, которые потом издательский дом перенес в Москву и распространил на другие регионы. Например, специализированные приложения к газете. Они были придуманы здесь. Идея региональных страниц тоже возникла в Петербурге, была здесь опробована и только потом распространилась по стране. Десять лет работы в "Коммерсанте" в то время и с теми людьми, кто был рядом, для меня — одна из самых высоких точек жизни.
G: Почему решили покинуть должность генерального директора?
М. П.: Меня уволили в апреле 2002 года без объяснения причин, в духе 1990-х, в один день.
Максим Поляков родился в 1968 году. С 1996 по 2002 год был директором филиала ИД "Коммерсантъ" в Санкт-Петербурге и редактором петербургских страниц газеты. Впоследствии: редактор-основатель журнала "TimeOut/Календарь", директор по развитию "Пятого канала", генеральный директор "СТС-Петербург", директор по развитию газеты "Metro-Москва". В настоящее время пиар-директор в банковском холдинге Республиканской финансовой корпорации (Москва).