Вчера в Большом Манеже открылась шестая персональная выставка Ильи Глазунова под названием "Храни Бог Россию". Ее главным хитом стало новое произведение маэстро "Разгром храма в Пасхальную ночь" размером четыре на восемь метров.
В том, что Илья Глазунов сегодня является главной поп-звездой российского искусства, а его творчество принадлежит сфере массовой культуры, нет никаких сомнений. Трудно представить художника, чьи картины с таким рвением обсуждали бы и милиционеры, и домохозяйки, и технари.
Даже на пресс-конференцию проникла дама в милицейской форме с поздравлениями от Министерства внутренних дел, которая в соответствии со своей профессиональной принадлежностью бросилась защищать Илью Сергеевича от журналистов. "Почему они вас спрашивают о деньгах? — возмущалась она.— Мы вас так любим. Нам интересно знать, кто ваша муза?" На вопрос о музе Глазунов не ответил, зато много рассказывал о том, почему не любит Америку, как его обижают, называя антисемитом и националистом, и почему возглавляемая им Академия живописи, ваяния и зодчества гораздо лучше Академии художеств под руководством Зураба Церетели. Потому что только глазуновская академия сохранила высокие традиции русского реалистического искусства.
Парадокс заключается в том, что, если бы творчество Ильи Глазунова соответствовало его декларациям, он никогда бы не добился любви народа. Ну кто сегодня будет просто любить реалистическую живопись маслом? Тут дело в другом.
Его картины созданы по законам массовой культуры — кино и рекламы. То, что он до сих пор пользуется традиционной живописной техникой, выглядит как-то нелепо. Его замыслам гораздо больше подходит фотография и всякие компьютерные спецэффекты. Но художник, по его собственным словам, ненавидит компьютер, ненавидит телевизор, ненавидит рекламу. Видимо, он взрастил в себе их эстетику самостоятельно, путем параллельного развития с медиа-технологиями.
Например, картина про воскрешение Лазаря, очевидно, списана Глазуновым с телерекламы шоколадного батончика — той, что про райское наслаждение. Не говоря уже о том, что фирмы, производящие шоколад и прочие снеки, должны щедро поблагодарить художника за бесплатную рекламу — его картины последних лет просто битком набиты трейд-марками современных продуктов. Предательские батончики проникли даже в картину, действие которой происходит в 1956 году — по каким-то железнодорожным путям бредет изголодавшееся советское семейство, а из сумки у матери выглядывает обертка иноземной шоколадки, появившейся на российских прилавках лишь лет десять назад.
Главное произведение выставки на сюжет поругания православного храма большевиками исполнено как сцена из полицейского боевика про ограбление ювелирного магазина: кто-то уже лежит на полу, кто-то наставляет пистолет, а все остальные герои застыли в оцепенении. Из медиа-технологий художником почерпнута и манера делать сиквелы успешных произведений. На выставке представлен второй дубль знаменитой "Мистерии ХХ века" — "Мистерия ХХ века-2". Которая, как и все сиквелы, значительно уступает оригиналу.
Очень любопытно отношение маэстро к сексу. На картине "Рынок демократии" он бичует телеведущую Елену Хангу как проводницу дьявола, мечтающую превратить Россию в Содом и Гоморру (это цитата), но сам не брезгует поместить аппетитную блудницу с голыми грудями в самый центр своей "эпохалки" о разгроме храма. Как известно, в кино зло, чтобы быть убедительным, должно быть эротически привлекательным.
Вообще, выставка производит противоречивое впечатление. По своему пафосу она должна льстить нынешним униженным и оскорбленным, недовольным властью и маленькими пенсиями. Однако сам художник, судя по всему, нынче с властью в ладах. И с мэром, и с президентом. Мэр не только оплатил выставку, но и обещал персональный музей в скором будущем. Президент доверил Глазунову почетный заказ на оформление интерьеров Кремля. Есть на выставке и заказные портреты, и эскизы апартаментов — все тут у него хорошо. Но при этом он какой-то раздраженный, всех бичует и протестует. Непонятно, почему.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА
Выставка продлится до 24 января.