Страна на мопедах

Посещение Владимиром Путиным Вьетнама — это политический релакс. Тут учат русский и русских копируют, тут нам благодарны и внимательны к России, сюда россиянам не нужна виза. Тут нас просто любят

Виктор Лошак

Они многое скопировали у Советского Союза: структуру власти, программу "Время", воинские звания, мавзолей партийного вождя и привычку стоя принимать на нем парады... Они даже проснулись ровно тогда же, когда и Советский Союз: в 1986 году на очередном партийном съезде Вьетнам решил начать радикальные экономические реформы, провозгласил свободу предпринимательства. Правда, своей политической роли компартия не отдала и красный флаг с желтой звездой, где красное — победа революции, а звезда — руководящая роль коммунистов, остается главным символом страны.

У тех, кто во Вьетнаме не бывал, знаний о нем крайне мало. Все мы помним, что он освободился от французов (фильм "Индокитай"), а позже с нашей помощью победил американцев. И что Хо Ши Мин — это их Ленин. Такой же мудрый и скромный: после победы революции вместо президентского дворца жил в хижине на берегу пруда. Ее, как и мавзолей, сегодня можно посетить.

Вьетнамская же элита, мало того что в большинстве своем училась или стажировалась в СССР, она знает российскую историю и следит за нашими событиями в подробностях. "Мы обратили внимание,— сказал за обедом заместитель министра культуры Хо Ань Туан,— как 9 мая ваш министр обороны на Красной площади обратился к Владимиру Путину "Товарищ президент..."" А руководитель вьетнамского телевидения закончила нашу встречу вопросом: "Как там Пятигорск?"

Видимо от того, что реформы вьетнамцы начали едва ли не раньше Горбачева, в любом диалоге в Ханое или Хошимине отсутствует обида брошенных младших партнеров. "Произошли перемены, но мы остались друг с другом" — такова почти официальная формула истории наших отношений. Страна, не имевшая никакой серьезной промышленности, победила американцев с союзниками только потому, что ей помогал Советский Союз,— об этом во Вьетнаме помнят все. И это тот случай, когда история и легенды превращаются в неплохие деньги — для России Вьетнам едва ли не один из самых крупных партнеров в военно-техническом сотрудничестве.

Об этой военной тайне знают даже дети — в военно-историческом музее Ханоя мальчишки облепили нашу самоходку, танк, Ил-14. Правда, также много их и на подбитой и захваченной военной технике американцев. Вьетнамские музейщики скрупулезны: у каждой победной пушки или танка номера рот, батальонов, дивизий и подробности боев, где отличились бойцы и техника.

В целом, разглядывая в музее фотографии наших маршалов и генеральных секретарей, понимаешь, что для вьетнамцев наша современная история куда более неразрывна, чем для нас.

Не живя во Вьетнаме, сложно представить глубину парадокса, возникшего между рыночной экономикой и доминированием коммунистической однопартийной системы. Не каждый поймет, что значит строить рыночную по сути экономику "на основе идей марксизма-ленинизма" или как эксплуататоры и эксплуатируемые находятся в одной партии. Но именно сейчас в стране идет работа над поправками к Конституции, которые, как сказал нам член политбюро компартии, первый секретарь горкома Хошимина Ле Тхань Хай: "Основные поправки связаны именно с реалиями сложившейся многоукладной экономики Вьетнама".

Наверное, если бы наши чиновники увидели автомобиль лидера 10-миллионного Хошимина — они бы точно не поверили. На таком стареньком "ниссане" у нас, кажется, не станет ездить даже глава жилтоварищества. И это при том что во Вьетнаме собирают даже "мерседесы". Но внешняя скромность здесь, видимо, безусловное требование к партийному чиновничеству. В здании ЦК, где нас принимал блестяще говоривший по-русски первый заместитель заведующего международным отделом Выонг Тхыа Фонг, скромные кабинеты, не видно охраны, на все здание, кажется, лишь два украшения: чеканки с Марксом — Лениным и Хо Ши Мином.

Но, конечно, новые стандарты потребления, да и в целом новая жизнь 90-миллионного Вьетнама,— это скорее стремление к стандартам потребительского общества, а не партийного аскетизма. У главных мировых брендов Ralph Lauren, Prada, Louis Vuitton, Gucci и других здесь не магазины, а дворцы. Улица — это еще не столько автомобили, сколько сплошь мопеды и мотоциклы. Но уже и не велосипеды. И когда ты удивишься, почему девушки не только в загазованной уличной пробке за рулем мопедов, но и нередко на тротуарах не снимают каких-то кокетливых масок, тебе объяснят: лицо вьетнамской красавицы ни в коем случае не должно быть загорелым.

Потребительское общество — это ведь в первую очередь внимание к личному. И когда в субботу утром в Ханое я вышел из гостиницы "Шератон", мне показалось, будто без приглашения попал на свадьбу. На соседнюю площадь съезжались десятки, если не сотни, свадебных пар. Тут же в микроавтобусах находился весь обслуживающий сервис: парикмахеры и стилисты, кино- и фотооператоры. Оказывается, здесь, в Ханое, проходит лишь утренняя часть свадьбы — фотографирование. Сама же свадьба во Вьетнаме очень непростой процесс с точным вычислением дня с учетом гороскопов жениха и невесты, с задариванием семьи невесты и в конечном счете с сотнями гостей.

Городские выходные — это не только свадьбы. На одной и той же площади рядом с молодоженами люди постарше учатся танцевать, тут же натянуты сетки для бадминтона (занятно, что ранним утром бадминтонными площадками становятся чуть ли не все широкие городские тротуары) и игры, в которой мальчишки ногами перебивают друг другу что-то вроде утяжеленного волана. Добавьте столики кафе, торговок со всевозможной снедью...Вьетнамский малый бизнес абсолютно никем не регулируем: нажарил, скажем, пирожки — иди и продавай.

Вьетнам — не исключение: госсектор здесь проигрывает в эффективности частному бизнесу. Собеседники признавались, что приватизация госсектора — одна из насущных задач Вьетнама.

...России во Вьетнаме повезло. Это тот случай, когда рядовой российский гражданин может гордиться своими дипломатами. Посол Андрей Ковтун и его сотрудники — глубокие специалисты по Вьетнаму. Все говорят по-вьетнамски, а посол в свое время был даже переводчиком-синхронистом. Наших дипломатов знает и ценит вьетнамская власть, гость наверняка заметит их доброжелательность к русским дипломатам.

Этот стиль отношений бросается в глаза еще и потому, что сегодня иногда встречаешь отечественных дипломатов, работающих в любом государстве, как в тылу врага. Их стиль — недоверие, подозрительность, а главный метод работы — дать отпор. Как правило, они специалисты по любой стране, куда их пошлют, потому что считают главным не знания, а идеологию. Но, повторюсь, это разговор не о посольстве в Ханое, не о консульстве в Хошимине, где генконсул Анатолий Боровик, оказывается, говорит еще и на кхмерском — языке соседей Вьетнама.

Вообще, у Москвы с Ханоем выстроились какие-то удивительно правильные отношения. Вот, например, часть вьетнамского долга погашается выплатой стипендий вьетнамским студентам, обучающимся в России. И действительно, в современном мире друзей и партнеров нужно готовить.