Самой актуальной темой на повестке дня в IT-департаментах крупных компаний стала эффективность бизнес-процессов и операционной деятельности фирмы. Об этом свидетельствуют результаты опроса почти 700 IT-руководителей, проведенного компанией EMC, оглашенные в рамках прошедшего в Москве EMC Forum.
68% опрошенных назвали эффективность бизнес-процессов своим приоритетом номер один, а 78% считают, что существенным фактором, который поможет оптимизировать операционную деятельность, станет автоматизация центров обработки данных (ЦОД). О том, какой механизм может для этого использоваться и какие процессы смещают приоритет IT от снижения издержек и техобслуживания к внесению реального вклада в бизнес мы поговорили с Сергеем Карповым, вице-президентом ЕМС в России и СНГ.
- Сергей, долгое время одна из основных задач в управлении IT-ресурсами компании заключалась в контроле расходов, минимизации издержек. Поскольку потребность в IT, в эффективности IT, непрерывно растет, контекст меняется – как вы сформулируете эту задачу сегодня?
- В российских условиях сегодня очень востребовано полноценное использование имеющихся IT-специалистов, потому что они все грамотные квалифицированные люди. И основной вопрос – это вопрос повышения производительности труда конкретных людей, если они остаются в администрировании, и направлении усилий других «айтишников» на задачи, расположенные гораздо ближе к бизнесу. Это прежде всего поддержка или разработка прикладного программного продукта, который реализует деятельность компании, ее бизнес. Поэтому с повышением производительности труда благодаря внедрению «облачной» инфраструктуры, либо выходом во внешнее «облако», сфера усилий IT-департаментов будет смещаться к тому что появятся люди, которые умеют управлять гораздо большим объемом инфраструктуры. Но на больших предприятиях все больше потребность в людях, которые будут реализовывать функционирование этих предприятий в виде программного продукта.
Основная проблема осталась-то на поверхности – формализация предметной области – вещь архитяжёлая. Формализация делается консультантами, которые понимают область, а дальше сделанная ими модель выдается людям, которые воплощают эти «если-то», внедряют продукт, и программисты часто приносят консультантам более значимую обратную связь, чем собственно бизнес. Потому что если я, например, бухгалтер, то мне все равно как реализуется та или иная бухгалтерская функция, если она реализуется непоследовательно или не в срок, то это просто плохо и надо всех наказать. А программист часто может сказать, что надо сделать так-то и так-то, и проблема будет решена.
- Насколько я понимаю, представленная вами платформа ViPR решает как раз первую из упомянутых выше задач. Она позволяет эффективно управлять значительными объемами разнородных систем хранения данных, предельно автоматизируя эту задачу в ЦОД и снижая потребность в людском внимании. В каких компаниях это решение наиболее востребовано, в каких индустриях? С учетом российской специфики.
- Вся тема программно-управляемого ЦОД ориентирована на те компании, для которых необходимо полнокровное использование облачных технологий. Номер один – сервисные провайдеры. Не телекомовские, а те кто предоставляют инфраструктуру другим компаниям. Вот в рамках нашего EMC Forum компания КРОК сделала презентацию, они построили целый каталог сервисов, которые продают заказчикам – от резервного копирования у себя на площадке до восстановления деятельности после катастроф. Подобным компаниям нужно гибко менять инфраструктуру в зависимости от потребностей рынка. Рынок растет – нужно быстро наращиваться. Перестал расти, пошла стагнация – можно часть старого оборудования, которое менее эффективно, в это время спокойно вывести из обращения. Принципиально важно, что это все можно делать централизованно, и такая возможность обязана присутствовать для всех компонентов ЦОД: вычислительные мощности, хранение информации, сети передачи данных. И второе – это должно делаться прозрачно для приложения. Вообще программно-управляемый ЦОД подразумевает и появление приложений нового класса, которые умеют расширяться и сокращаться в зависимости от тех конфигурационных ограничений, которые администраторы ЦОД будут накладывать на них. Вторая большая группа клиентов – это компании, которые строят свою инфраструктуру, и у которых потребность в ней быстро меняется вместе с потребностями рынка, например это интернет-торговля. Осенью мы работаем с миллионом покупателей, в декабре их становится 4 миллиона, а в январе ряды редеют до 500 тысяч. Вряд ли на таком масштабе они будут что-то сокращать, но по крайней мере до следующего праздника можно оборудование выводить из эксплуатации.
- Получается, в список не входит тот класс компаний, которые у нас традиционно много денег тратят на собственную ИТ-инфраструктуру – из нефтегазовой индустрии, и тому подобное?
- Нет, программно-управляемый ЦОД, который по-английски красиво называется Software-Defined Data Center, будет применяться широкопрофильно. Компании-пионеры я перечислил, для них важна быстрая масштабируемость. В других индустриях большие компании будут использовать другие преимущества новых ЦОД. В частности, удобство и простота наращивания. Другая задача, которая для них тоже очень важна – это замена части оборудования по мере морального устаревания. Это важно делать прозрачно для приложений, работающих на этом оборудовании.
- Если затронуть тему «перемещения» IT-специалистов ближе к бизнесу, насколько активно в России подхватили тему предиктивной аналитики, Больших Данных?
- Эта тема несомненно «пошла» в России. За последний год у нас прошло несколько достаточно крупных проектов, прежде всего это индустрия финансов и телекома. Здесь нам проще работать с рынком, потому что у нашей компании Pivotal уже есть типовое решение, которое внедрялось на Западе, например, в телеком-компаниях, и мы его успешно адаптировали для наших операторов.
- Получается, что они с удовольствием покупают заранее настроенное решение?
Фактически да, и это хорошо, никому не нужно не заниматься изобретением велосипеда. Мы успешно воспользовались ключевыми моделями по обработке данных и принятию решений, микросегментации абонентов. И очень здорово, что наши компании к этому полностью готовы, по крайней мере в розничной торговле, финансах и телекоммуникациях.
- А российские ритейлеры готовы к внедрению Больших Данных? Я имею в виду – у них есть для этого бизнес-потребность?
- Я считаю, что все компании из топ-5 готовы к этому. Они громадные, у них сложно настроенный бизнес, и это одна из имеющихся в России очень, очень конкурентных индустрий. У них есть к этому все бизнес-предпосылки.
- А как решается проблема с кадрами? Большая беда всей истории в том, что на data-аналитиков нигде не учат в России. Или уже учат?
- Пока обучение на начальной стадии, это больше обмен опытом. Более того, на мой взгляд такого класса обучения нет и за границей, потому что эта специальность родилась на границе «большого консалтинга» и реального бизнеса. Понятно, что основное требование к data-аналитику очень простое – серьезное математическое образование, прежде всего матстатистика. Тогда человек готов к этому. Насколько выпускник мехмата или физтеха готов посвятить себя работе в бизнес-среде? Если готов – очень хорошо, у нас появятся хорошие модели, помогающие оптимизировать бизнес. Мне, например, очень интересно, кто придумал бизнес-модель для израильской страховой компании, которая при продаже автостраховки выдает клиенту GPS-трекер и на основании анализа данных с него выделяет водительский профиль каждого члена семьи, и регулярно пересматривает страховую премию в сторону уменьшения или увеличения в зависимости от степени риска. Правда, конечно, этот конкретный пример вряд ли скоро найдет спрос в России (смеется).