По признанию Дугласа Пирса, организатора проекта Death In June, к возобновлению гастрольной деятельности два года назад его подтолкнули синхронные промоутерские запросы из России и Германии — именно в этих двух странах по патентованному мрачному дарк-фолку Death In June, судя по всему, тосковали сильнее всего. Большой любитель, с одной стороны, разного рода мистической эзотерики, а с другой — военной истории XX века и конкретно Второй мировой, Пирс увидел в этом совпадении знак свыше — и дал добро. С тех пор Death In June повадились приезжать в столицу каждый год, причем вместимость залов, в которых проходят концерты, неуклонно растет, а однажды организаторам пришлось в спешном порядке устраивать Пирсу дополнительное выступление, чтобы дело не кончилось человеческими жертвами.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
При этом человеку со стороны, вероятно, и не понять с кондачка, что же в музыке проекта заставляет поклонников брать штурмом концертные площадки. В самом деле, как таковой группы Death In June давно нет на свете — Пирс берет с собой в тур одного-единственного напарника, отвечающего преимущественно за всякие перкуссионные звоны и шорохи, а сам в жутковатой непроницаемой маске сидит на стульчике, перебирает струны акустической гитары и поет песни, на первый взгляд, похожие друг на друга как две капли воды. Почти все — в миноре, почти все — в одном и том же среднем темпе и в одном и том же простейшем четырехчетвертном размере; случайный посетитель посмотрит на это, послушает, да и пожмет плечами.
Но вся соль в том, что случайных посетителей здесь быть практически не может — ведь концерт Death In June похож скорее на некий сектантский шабаш, чем на развлекательное мероприятие. Это ощущение создается, во-первых, благодаря ровной, спокойной, гипнотизирующей подаче фронтмена — в его интонациях нет драматического излома, присущего, к примеру, другому классику дарк-фолка Дэвиду Тибету, с которым они когда-то записывались вместе, а во-вторых — благодаря образному ряду его песен: снег, розы, кладбище, скорбь, смерть. В детстве родители Пирса провели с сыном сеанс изгнания бесов — но из этого, очевидно, ничего не вышло; он и в без малого шестьдесят лет читает все ту же мрачную, но впечатляющую эсхатологическую проповедь. Читает тихо и вроде бы даже ненавязчиво — а выходит страшнее любого блэк-метала.
Клуб "Театр", 10 ноября, 19.00