Вчера в Праге хоронили художественного руководителя знаменитого театра "На забрадли" режиссера Петра Лебла. В России его знают прежде всего как оригинального интерпретатора чеховской драматургии, спектакли Лебла становились центральными событиями двух последних фестивалей имени Чехова. Он покончил с собой, не дожив до 35 лет.
Подробности ухода из жизни одного из самых талантливых молодых режиссеров Европы повергают в шок.
Он тщательно готовился к самоубийству: из оставшихся бумаг понятно, что он спокойно спланировал все, вплоть до числа, когда он собирался покинуть этот мир. Под надуманным предлогом сдал собственный архив в театральный музей, накануне назначенного себе дня разослал прощальные письма друзьям и оставил послание, в котором подробно расписал порядок собственных похорон и даже список приглашенных на панихиду. На двери его кабинета осталась записка "Я на сцене". Петр Лебл повесился в колосниках над небольшой сценой театра "На забрадли".
Он руководил знаменитым пражским театром больше шести лет, выиграв открытый конкурс. До этого Лебл много и интересно работал в любительских студиях, был одним из активных участников "бархатной революции". Но европейскую известность приобрел уже в последние годы. Главным его театральным увлечением был Чехов. Отличные спектакли Лебла "Чайка" и "Иванов" были показаны на Чеховских фестивалях в Москве, оставив у публики неизгладимое впечатление. Особенно "Чайка", решенная в гротесковом духе немого кино начала века.
Уже тогда казалось, что подлинным лирическим героем режиссера был самоубийца Треплев и что именно он-то и есть настоящая "чайка". Изысканная эстетика смерти царила в том спектакле, но казалась просто хорошо воплощенным художественным приемом. Теперь понятно, что смерть со временем стала для режиссера не фактом жизни, но главным и единственным театральным жанром, в котором он решил поставить свой последний спектакль.
У Петра Лебла было много тесных контактов с русским театром. Он не упускал возможностей лишний раз приехать в Россию, согласился поставить спектакль в Омской драме, был приглашен сделать крупный театральный проект для нового Центра имени Мейерхольда в Москве. Никто не знал, что у режиссера был совсем другой план.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ