Георгий Маргвелашвили лидирует на президентских выборах в Грузии. По данным ЦИК, за кандидата от правящей партии "Грузинская мечта" проголосовали около 62% избирателей. Президент Научного общества кавказоведов Александр Крылов прокомментировал ситуацию ведущим Дарье Полыгаевой и Алексею Корнееву.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ
На втором месте — представитель партии Михаила Саакашвили "Единое национальное движение" Давид Бакрадзе. Его поддержали около 21% граждан. Всего в борьбе за пост приняли участие 23 кандидата. Согласно данным Центризбиркома, явка избирателей составила почти 47%. Это на 10% меньше, чем на прошлых выборах.
Д.П.: Господин Крылов, что теперь в Грузии поменяется? Ведь там не только меняется президент. Там, собственно, форма правления, по большому счету, меняется. Президент теперь такой значительной роли не играет, главный — премьер-министр. А премьер-министр Иванишвили тоже уходит.
А.Кр.: Как раз поменяются первые лица, для Грузии это принципиально важно. Прежде всего, важно то, что если не произойдет какой-то дестабилизации в ситуации, а признаков этого пока нет, то и, действительно, результаты выборов будут признаны. Хотя Бурджанадзе уже высказывала по этому поводу свою отрицательную оценку. Судя по всему, дестабилизации не будет, сценарий новой какой-то революции, связанной с выборами, здесь не просматривается.
Дальше будет определяться, кто будет реально править Грузией. Здесь сразу мы сталкиваемся с большими проблемами, потому что президентские полномочия по новой Конституции урезаны, а кто будет премьером — непонятно. Когда президент с урезанными полномочиями, а премьер сильный, как Бидзина Иванишвили, собственно, благодаря которому и получены такие выборы тем кандидатом, которого он поддерживал. Но если Бидзина Иванишвили уходит, он начинает играть роль грузинского Дэна Сяопина. И если ему это удается — это один вариант. А если его позиции политические после ухода с этого поста не будут сильными, а премьер-министр тоже будет не столь мощной фигурой, как было у Бидзины Иванишвили, то тогда Грузия получает слабого президента и слабого премьера. И здесь уже проблема управляемости внутриполитической ситуации может встать на повестку дня.
А.К.: А как в Грузии премьер появляется, как он выбирается, какая система там?
А.Кр.: Он выбирается парламентом. Как раз те конституционные изменения, которые Саакашвили провел. Проводил он под себя — что он будет вечным премьером. И здесь как раз неожиданный для него результат оказался: что парламент теперь гораздо более действенный, но в парламенте оказались силы, которые были оппозиционны Саакашвили. И здесь он в итоге оказался там, где он оказался.
Д.П.: А что касается отношений с Россией, чего можно ждать? Ведь самым пророссийским политиком и кандидатом, насколько я понимаю, была Бурджанадзе? Что-то изменится в наших отношениях?
А.К.р: Очень условна эта проамериканская, пророссийская дележка политиков. Скорее всего, можно говорить о том, что все-таки в Грузии сейчас гораздо в большей степени, чем раньше, понимают, что надо быть, прежде всего, прогрузинскими политиками, это понимание приходит ко всем грузинским политикам, хотя роль внешнего фактора продолжает оставаться во многом решающей. И здесь мы будем ожидать очень большого влияния от предстоящего саммита Восточного партнерства в Вильнюсе, это в конце ноября. Там Грузия намерена подписать соглашение об ассоциации и зоне свободной торговли с Евросоюзом. Здесь как раз вот те положительные изменения, которые произошли в последнее время в наших двусторонних отношениях, могут быть поставлены под угрозу, потому что для Грузии сейчас введен режим, можно сказать, льготный, поэтому грузинские сельхозпроизводители получили доход уже гораздо больший по размерам, чем они ожидали: более $100 млн они получили за еще сезон неоконченный, продажи только начались грузинских фруктов, вина и так далее. Но если будет зона свободной торговли с Евросоюзом, то здесь возникают проблемы защиты России своего рынка от нежелательного реимпорта других товаров, реэкспорта. То, что у нас происходит в Киргизии, из которой к нам поставляется товар китайский, но под маркой "Сделано в Киргизии". Если такого рода опасения будут и по отношению к Грузии, то здесь динамизм в развитии экономических двусторонних отношений может быть утрачен.