За нанесенный террористами ущерб ответят их родственники. Соответствующий законопроект сразу во втором и третьем чтениях одобрила Госдума. Лидер движения "За права человека" Лев Пономарев и адвокат Павел Левшун прокомментировали инициативу ведущему Андрею Норкину.
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ / купить фото
Согласно документу, семья и близкие террориста должны будут доказать, законно ли нажито их имущество. Если доказательства не будут представлены, по решению суда имущество перейдет в доход государства.
— Господин Пономарев, насколько справедливо это предложение, если вообще тут уместно о какой-то справедливости говорить?
Л.П.: Дело в том, что понятие "справедливость" — это очень условное понятие.
— Меня это и смущает немножко. Но тем не менее.
Л.П.: Совершенно верно. В принципе, если закон принят, значит, его надо выполнять. Но оценить его можно, исходя из каких-то аналогий, традиций и остального. Я должен сказать, даже в жестокие сталинские времена сын за отца или отец за сына не отвечал, я уже не помню, как точно это формулировалось.
Поэтому мне кажется, что это очень серьезный шаг к деградации нашей законодательной системы, к дегуманизации нашего общества и взращиванию вражды.
— Вы хотите сказать, что, возможно, такой закон как-то и ухудшит ситуацию?
Л.П.: Конечно.
— Господин Левшун, ваше мнение?
П.Л.: Я считаю, что это правильный законопроект. С терроризмом необходимо бороться. Если террористы не боятся тех мер, которые предусматривают наказание за совершение террористического акта в соответствии с действующим законодательством, то необходимо усовершенствовать законодательную базу в данном направлении. Я также считаю, что ответственность родственников в случае террористического акта членом их семьи как мера предупреждения преступления, в данном случае террористического акта, в большинстве случаев будет эффективной.
В силу специфики моей работы мне приходится также с жертвами террористических актов общаться, смотреть им в глаза, видеть эти переживания. Я считаю, что это достаточно гуманный законопроект.
— Те риски, которые сейчас отмечал Лев Пономарев, может, наоборот, некое раздражение, обозление у другой части общества вызывать, вы не согласны с этим?
П.Л.: Я не знаю, Лев Пономарев вообще представляет такую ситуацию, когда взрывается автобус, метро, люди они едут на работу, едут к своим семьям, и тут взрыв?
Л.П.: Вся эта аргументация очевидна. Представьте себе, что убили вашего ребенка, например. Тогда дайте мне пистолет, я тут же расстреляю или линчую.
П.Л.: Это уже крайность.
Л.П.: Это не тот способ, которым государство должно говорить со своими гражданами. Оно должно оценивать более глубоко проблему и думать о том, если, допустим, родственники будут отвечать, не появятся ли новые террористы, например. А я уверен, что как раз именно эта мера будет приводить к увеличению количества террористов, к увеличению количества людей, которые будут уходить в лес в республиках Северного Кавказа.
П.Л.: Я считаю, что это достаточно гуманный законопроект для поддержания жизни и мира в Российской Федерации. Потому что мы видим, что террористические акты продолжаются, люди умирают, и с терроризмом надо бороться.
Л.П.: Не так, по-другому.
— А как?
Л.П.: Очевидно, нужна огромная пропагандистская кампания — первое. Многие молодые люди уходят в лес, потому что они видят крайнюю несправедливость в окружающем мире. Они видят, как наглые полицейские отбирают бизнес, допустим, у твоего друга или убивают. И так далее, и тому подобное.
П.Л.: Это не только на Кавказе. Это и в Москве, и по всей России происходит. Здесь вопрос-то в чем стоит: если человек нормальный, адекватный по жизни, то он не будет совершать террористического акта. Если террорист совершил террористический акт в отношении детей, значит, у него проблемы с головой.
Л.П.: Так проблемы у него с головой, а не у его родственников.
П.Л.: Воспитание, как его воспитали, как он вырос, какое у него образование. Уважаемый Лев, террористические акты происходят. Вот недавний случай в Волгограде.
Л.П.: Слышал я про него.
П.Л.: Никто не хочет, я думаю, что и вы тоже в глубине души не хотите, чтобы в дальнейшем террористические акты продолжались, поэтому как мера предупреждения это может работать.
Л.П.: Нет, мы говорим о способах предотвращения таких актов.
П.Л.: Это не слишком радикальная мера по борьбе с терроризмом, что кого-то убьют сразу до террористического акта, нет. В качестве меры предупреждения, я считаю, это нормально.