В едином учебнике истории могут появиться главы, посвященные внесистемной оппозиции и протестным акциям. Такой возможности не исключила зампред Госдумы Людмила Швецова. Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков, а также историк, заслуженный учитель России Александр Снегуров обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В ходе круглого стола Людмила Швецова заявила, что было бы логично включить соответствующую информацию в новое пособие. Она также отметила, что регионы должны сами решить и сформулировать, что именно они хотят видеть в едином учебнике о своем территориальном субъекте.
— Господин Жуков, мне кажется, что этот единый учебник истории уже не может считаться единым, если каждый регион будет самостоятельно решать и формулировать, пользуясь выражением госпожи Швецовой, то, что именно видеть и писать в этом учебнике о себе любимом. Я прав или не прав?
Ю.Ж.: Совершенно правы. Более того, это будет способствовать дальнейшему развалу страны. Путин бьется за то, чтобы сблизить народы, а учебник разделит их. Все предельно просто.
— Так это хорошо или плохо — появление гипотетически такого учебника? Больше плюсов будет или минусов для учащихся?
Ю.Ж.: В том виде, в каком его предлагают, это будет отрицательное явление. Оно разрушит и нашу историю, и наше восприятие прошлого, и страну в довершение ко всему. Потому что татары напишут свою историю, башкиры свою, чеченцы свою. У каждого будет своя история.
— Господин Снегуров, вы что думаете?
А.С.: Я согласен в определенных аспектах с Юрием Николаевичем.
— В каких?
А.С.: Возражу, наверное, только в таком вопросе, что учебник сам по себе не разрушит ничего, конечно. Просто его подготовка превращается в какую-то манифестацию, в какое-то представление, что мне не близко. Понятие "единый" здесь так же, по-моему, все более неуместно становится, или мы не понимаем просто заявление госпожи Швецовой о том, что регионы включают свои сегменты: по-моему, не об этом речь идет. Потому что тогда это будет учебник-конструктор, а здесь все-таки речь о единой идее, которая заложена коллективом автора. Здесь тогда внутреннее противоречие, или мы не понимаем этих высказываний.
— Хорошо. Мы можем подождать разъяснений, они, наверное, рано или поздно появятся. Был просто спор о том, что вообще многие считают, что не целесообразно включать в этот единый учебник по истории описание событий новейшей истории, последних десяти лет — тут вдруг предложение о протестных акциях, которые были совсем недавно. Нужно ли в этот учебник истории включать описание событий столь недавнего прошлого?
А.С.: Я считаю, что не нужно, это однозначное мое мнение, опирающееся на многолетний опыт преподавания истории, воспитательной гражданской работы. До 2000 года со скрипом можно его довести. Потому что если у авторов и заказчиков цель — как раз всю историю 2000-х гг. дать для того, чтобы широким полотном и цветастым таким раскинуть историю последних десяти лет, тогда не стоит таких трудов подобная затея. Очень много проблем ХII-ХVII веков, и на них нужно сфокусировать внимание: на оппозиционерах, никонианах и раскольниках — эту оппозицию рассмотреть, здесь столько проблемных вопросов.
— Господин Жуков, а вы как считаете?
Ю.Ж.: Я считаю, что последние 30 лет к истории отношения не имеют. Я бы заканчивал учебник 1985 годом. Все остальное – это чистая политика. Я учился в школе после войны, наш учебник завершался 1939 годом, хотя уже прошла Отечественная война, но это было свежее, только что состоявшееся, это не могло быть объектом изучения истории. Кого сегодня тогда будут изучать? Чубайса, Ельцина? Как их ругать, восхвалять? Кто скажет?
— А сколько времени должно пройти до того момента, когда Чубайс и Ельцин действительно превратятся в те фигуры, которые уместно видеть на страницах учебника истории?
Ю.Ж.: Не раньше, чем через 30 лет, и то в том случае, если их история не забудет, а по моему мнению, история их просто вычеркнет.