Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Анна Толстова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анна Толстова / купить фото
В палаццо Строцци во Флоренции открылась выставка "Нестабильная территория. Границы и идентичность в современном искусстве", сделанная кураторами Вальтером Гваданьини и Франциской Нори, директором центра современной культуры Strozzina. Кадер Аттиа, Сигалит Ландау, Паоло Чирио, Ричард Мосс, Пауло Назарэ и другие размышляют о том, что определяет современное состояние, вернее, движение мира,— о миграции. Из Флоренции — АННА ТОЛСТОВА.
Кое-где на образцово ренессансных фасадах палаццо Строцци выросли деревянные скворечники — высоко, на уровне второго этажа. Кажется, что эти хрупкие домики прибило к каменной глыбе дворца каким-то чудовищным тайфуном, а в один из залов Строццины — центра современной культуры палаццо Строцци — заглянуло цунами: старые дворцовые двери, хранившиеся в подвале, взмыли в воздух и застыли волной над головами зрителей. Японец Тадаси Кавамата сажает свои дощатые хижины на разные знаменитые фасады, на стальные леса Центра Помпиду например, демонстрируя контрасты восточного и западного, деревенского и городского, органического и высокотехнологичного. Контрасты, конфликты и взаимопроникновения. Новейшая политическая карта мира вряд ли покажет нам, что эпохи великого переселения народов и великих географических открытий сегодня совпали, что соответствие между именами народов и названиями стран осталось в романтическом прошлом, что все границы проницаемы, что целые города в городах и государства в государствах невидимы. Что орды туристов, гастарбайтеров, экспатов, легальных и нелегальных мигрантов вихрями движутся навстречу друг другу и что карта, которая могла бы отразить эту новую социально-политическую реальность, должна была бы походить на карту ветров. Художники, собранные на выставке "Нестабильная территория", восполняют этот визуальный пробел, работая в зазоре между идеальной картой мира и реальной картиной мира.
О каких именно границах и нестабильных территориях идет речь в работах израильтянки Сигалит Ландау, открывающих выставку, мы понимаем моментально. Но если от реалий арабо-израильского конфликта подняться к иному, более философскому уровню прочтения ее видео, то перформанс, в котором обнаженная художница крутит обруч из колючей проволоки, оставляющий жуткие раны на ее коже, скажет нам, что старинная барочная метафора, уподобляющая государство человеческому телу, актуальна и сегодня, но в новой интерпретации, ведь любые государственные границы всегда прорезаны по живому. К метафоре тела обращается и француз алжирского происхождения Кадер Аттиа: пройдя сквозь галерею, в которой выставлены литографии из хирургического атласа XIX века, иллюстрирующие операции по ампутации конечностей и прочие вивисекторские страсти, публика попадает в зал с зеркалами, разбитые стекла которых скреплены грубыми швами, так что, глядясь в них, вы видите свое лицо в уродливых шрамах. Любимая тема Кадера Аттиа — влияние Первой мировой, наводнившей Европу изувеченными в сражениях инвалидами, на старую европейскую концепцию тела, базировавшуюся на противопоставлении цивилизации (белой) и варварства (черного). О потаенных механизмах, какими война изменяет идентичность отдельного человека и целой нации, говорят и художественное исследование итальянской группы The Cool Couple (Никколо Бенеттон и Симоне Сантилли), ищущей следы Казачьего Стана в Северной Италии, и видеоинсталляция ирландца Ричарда Мосса "Анклав", показанная в этом году в павильоне Ирландии на Венецианской биеннале.
Полиэкранное видео Ричарда Мосса — результат его трехлетней экспедиции в Конго: конфликт в Киву снят на инфракрасную пленку, и поначалу африканские виды с живописными кроваво-алыми холмами производят впечатление вдвойне прекрасной экзотики — до тех пор, пока камера не натыкается на первый труп или отряд автоматчиков. Военная фототехнология Aerochrome была изобретена в 1940-е, чтобы декамуфлировать камуфляж,— Ричард Мосс сдирает камуфляж дважды, ловя благополучного западного зрителя в западню из экранов и заставляя его в течение часа смотреть то, что в теленовостях не занимает и минуты. В том, что визуализация скрытого — сильнейшее художественно-политическое оружие, убеждают многие художники. Скажем, итальянец Паоло Чирио, в прошлом выдающийся хакер, придумавший программу, благодаря которой любой желающий мог — со всеми вытекающими налоговыми выгодами — провозгласить себя владельцем офшорной компании, зарегистрированной на Каймановых островах анонимно, то есть как бы ничьей. В сделанной по мотивам этого робин-гудовского интернет-проекта инсталляции схему ухода крупного капитала от налогов поймет и неграмотный. Австралийка Занни Бегг и австриец Оливер Ресслер в фильме "Право прохода" комментируют интервью о проблемах гражданства и границ, взятые у философов и обычных мигрантов, ироничным мультиком, разыгрывающимся на страницах заграничных паспортов,— визуальная часть работы тронет и младенца.
Завершает выставку художник-скиталец Пауло Назарэ, персонифицирующий идею миграции как таковую. В жилах бразильца Пауло Назарэ течет индейская, португальская, негритянская и итальянская кровь, отчего внешность он имеет весьма своеобразную, что и было обыграно в одном уличном перформансе в Нью-Дели, когда он предлагал заплатить по рупии каждому, кто угадает, какова его национальная принадлежность. С этаким-то лицом неопределимой национальности Пауло Назарэ Вечным жидом отважно путешествует по миру, сделав путешествие основной темой и медиумом своего искусства. Во Флоренции показывают фото- и видеодокументацию самого долгого из его странствий: в 2011-2012 годах он пешком и без денег, пробавляясь случайными заработками, прошел от Бразилии до Нью-Йорка, чтобы, омыв ноги в Гудзоне, символически воссоединить обе Америки. Пауло Назарэ путешествует по миру не только пешком, но и с биеннале на биеннале. Кто только ни ругал биеннализацию современного искусства, но на этой выставке Строццины думаешь, что биеннале все же — не только ярмарки для кураторов, хотя практически всех участников "Нестабильной территории" Франциска Нори и Вальтер Гваданьини явно присмотрели на тех или иных фестивалях, но и утопия международной свободной зоны, которую хотелось бы распространить на весь земной шар. Как ни странно, Россия тоже иногда оказывается частью этого утопического рая, и речь в данном случае не только о Москве: проект Пауло Назарэ показывали в параллельной программе последней Уральской индустриальной биеннале, а фильм Занни Бегг и Оливера Ресслера можно было видеть этим летом в параллельной программе Ширяевской биеннале.