На родине американского композитора Джона Эпплтона знают главным образом как изобретателя синклавира — первого цифрового синтезатора. Именно на синклавире Фрэнк Заппа целиком сочинил и записал диск "Jazz From Hell", его звук преобладает в аранжировке депеш-модовской "Some Great Reward", и даже удар гонга, открывающий вторую сторону альбома "Thriller" Майкла Джексона тоже на самом деле сыгран на этом необычном инструменте. Одним словом, значение синклавира для мировой популярной музыки трудно переоценить, хотя для самого Эпплтона его создание стало лишь одной строкой в длинном и славном резюме. К примеру, коллекционерам всяческих музыкальных диковин из прошлого композитор известен прежде всего как автор двух уникальных пластинок конца 1960-х: "Appleton's Syntonic Menagerie" и "Human Music" (последняя записана совместно с известным джазовым барабанщиком Доном Черри). На них Эпплтон — в ту пору стажер Дартмутского колледжа искусств — пропустил современный ему психоделический рок через сито продвинутой академической электроники. Получились удивительные коллажи из примитивных семплов (в дело пошли, в частности, невинные песни вокальной группы Andrews Sisters), шумов, шорохов, зацикленных электронных петель и фри-джаза; как это ни удивительно, лейбл, с которым тогда сотрудничал автор, даже выпустил композиции "Chef d'Oeuvre" и "Newark Airport Rock" на сингле.
Фото: www.appletonjon.com
В действительности, как выяснилось впоследствии, к электронике как таковой Эпплтон обратился не от хорошей жизни. В юности он мечтал стать концертирующим пианистом вроде Владимира Горовица и исполнять преимущественно русский репертуар — Чайковского, Рахманинова и Прокофьева; любовь к русским композиторам ему привил отчим, контрабасист филармонического оркестра Лос-Анджелеса, уроженец Уфы Александр Вальден. Тем не менее когда Эпплтон поступил в Калифорнийский университет, быстро выяснилось, что русская классика здесь не в чести — музыканта заставляли работать в модернистском ключе, что его категорически не устраивало. Оказавшись перед необходимостью соответствовать авангардистским запросам эпохи, он с головой погрузился в мир техники, где и нашел свой собственный авангард: шестидесятнические записи Эпплтона потрясают прежде всего самой своей механикой, смелыми экспериментами с фактурой, структурой и источниками звука. Тем не менее любовь к академической музыке более традиционного толка — особенно русской — никуда не делась, и с падением железного занавеса композитор стал часто бывать в Москве, где сошелся сначала с Дмитрием Покровским, а затем и с директором столичного "Термен-центра" Андреем Смирновым. Эти знакомства помогли ему вновь найти внутри себя композитора-классика, и многие свежие работы Эпплтона написаны для традиционных вокальных и инструментальных составов. Сам композитор утверждает, что за русскую классику и за электронный авангард в его мозгу просто отвечают разные полушария; в "Доме" он сыграет понемногу и того, и другого, стало быть — задействует оба.
Культурный цент "Дом", 28 октября, 20.00