Большинство работающих россиян тратят на кредиты до половины своей зарплаты. Это малообеспеченные граждане, чей ежемесячный доход не превышает 20 тыс. руб., сообщается в исследовании Bank of America Merrill Lynch. Финансовый омбудсмен Павел Медведев обсудил ситуацию с ведущими Дарьей Полыгаевой и Алексеем Корнеевым.
По данным банка, у 40% россиян средний платеж по кредиту на покупку товаров составляет 20% зарплаты, в то время как адекватный показатель, по мнению аналитиков, 12%.
Д.П.: Вы согласны с выводами аналитиков?
П.М.: Очень похоже, что они правы. Быстро растет количество обращений в офис финансового омбудсмена. По сравнению с началом года в три-четыре раза интенсивность выросла. То, что говорят о себе граждане, приблизительно совпадает с тем, что вы сейчас сказали.
Д.П.: О чем они говорят, что за обращения, на что жалуются?
П.М.: Они говорят, что не в состоянии обслуживать свои долги, потому что оставшихся денег не хватает буквально на хлеб.
Д.П.: Почему такая ситуация сложилась?
П.М.: Недостаточно мы интенсивно объясняли — мы — это вы и я, журналисты и финансовый омбудсмен — россиянам, что такое кредит. В тот момент, когда люди берут деньги взаймы и думают, как они их замечательно используют, они не успевают подумать, как эти деньги будут возвращаться.
Кредит воспринимается значительной частью населения как доход, а не как расход. На самом деле кредит — это расход. Если бы были собственные деньги, то та покупка, о которой мечтал человек в момент взятия кредита, обошлась бы ему несравненно дешевле. А если он берет кредит, ему еще и кредит надо обслуживать. А за покупку он заплатит ровно столько, сколько заплатил бы из собственных денег.
Вот это до конца человек частенько не успевает продумать. Тем не менее, я хотел бы успокоить слушателей. Все-таки положение пока не катастрофическое. Мне кажется, что совсем в тяжелом положении оказывается приблизительно 10%, может быть, чуть больше — 12-13% — заемщиков. Пока еще большинство платит аккуратно.
Это сигнал для правительства, Государственной думы: надо торопиться с принятием, по крайней мере, двух важных законов, которые в случае массовых проблем с обслуживанием долга могли бы ситуацию до некоторой степени спасти. Это закон о финансовом омбудсмене, который уже подготовлен, но не внесен в Думу, и закон о банкротстве физических лиц, который уже внесен в Думу, но никак не пройдет свой путь до конца. Кроме того, я очень настаиваю на том, чтобы эти два закона были точно согласованы. Один — о финансовом омбудсмене — должен рассматривать относительно маленькие проблемы по стоимости. Граница должна стоять ровно в том месте, где начинается поле деятельности закона о банкротстве физических лиц, скажем, до 500 тыс. руб. — это к финансовому омбудсмену, быстро и без затрат на судебную систему. А дальше с 500 тыс. уже более аккуратно и с большими, к сожалению, затратами.
А.К.: Возвращаясь к проблеме закредитованности российского населения, любви россиян к кредитам, нет ли здесь вины банков, которые выступают в роли Мефистофелей, навязывая агрессивно, соблазнительно свои продукты?
П.М.: Есть такой парадокс. К сожалению, в российском сознании присутствует и идея сдельной оплаты труда. Нам кажется, что она совершенно нормальная. Если сотрудник банка больше выдал кредитов, а его задача как раз кредиты выдавать, его надо как-то поощрить. Это заставляет сотрудника банка вести себя не очень благородно. Он и граждан ставит в трудное положение, выдавая тем, кому не надо было бы выдавать, и банк ставит через некоторое время перед проблемой невозвращенных денег.
Американцы уже больше 100 лет тому назад избавились от этой идеи сдельной оплаты труда. Нужно писать аккуратно инструкции и платить сотруднику, в частности, банка за то, что он инструкцию аккуратно исполняет. Сейчас, правда, Центральный банк принял кое-какие меры, начиная с середины текущего года, которые делают для банка выдачу слишком рискованных кредитов не очень выгодным делом. Я очень надеюсь, что эта мера сыграет свою роль. Также надеюсь, что Центральный банк продолжит движение в этом направлении.