Выставка / Живопись
Ранее творчество Юрия Коха больше привлекало внимание европейской, а не украинской публики
Фото: Кирилл Чуботин, Коммерсантъ
В столичной галерее "АВС-арт" открылась выставка львовского художника Юрия Коха Body Town. По улицам на первый взгляд знакомого города, как во сне, прошлась ОКСАНА РЕМЕНЯКА.
Парадоксально, но факт: творчество талантливого львовского живописца, графика, дизайнера, книжного иллюстратора Юрия Коха более известно в Европе, чем в Киеве. Body Town — первая персональная выставка 55-летнего художника в столице. Отчасти ее можно считать ретроспективой — некоторые представленные здесь работы датированы еще 1990-ми годами, однако сама экспозиция выстроена на удивление цельно, словно хорошо срежиссированное театральное представление. Это, в общем, магический театр, где сам автор иногда чувствует себя актером, становясь одним из персонажей зачастую густонаселенных полотен, но чаще избирая позицию наблюдателя.
В экспозиции есть портреты: например, поэт Александр Ирванец похож в трактовке художника на итальянского вельможу, а вождь мирового пролетариата изображен с ветвистыми рогами ("О`Ленин"). Можно увидеть и провокационную серию "Ню разных народов", где дамы со всех концов света задирают подол, демонстрируя свои интимные прелести. Здесь также представлены картины, построенные на изысканных исторических и культурных реминисценциях. Особенно обращает на себя внимание работа, где в старинном шарабане едет десяток Тарасов Шевченко, скопированных с его автопортретов, а на месте возничего восседает сам Юрий Кох. Но все-таки центральной темой выставки является город. Это, конечно, Львов — очень узнаваемый, но одновременно неуловимо преображенный, словно увиденный во сне. Неслучайно даже старинные вывески соседствуют здесь с сегодняшними брендами, а люди как будто путешествуют между эпохами, становясь то участниками первомайской демонстрации, то обывателями из далекого Лемберга, то современными гуляками или бомжами. Будто старатель, перемывающий породу, художник добывает из исторического сора золото мифа.
Для представленной живописи характерна сдержанная цветовая гамма — глаз зрителя наслаждается почти аскетической палитрой, нюансами и полутонами. Эта эстетская цветовая и формальная умеренность, правда, вызывает чуть ощутимое беспокойство: начинаешь вглядываться в картины пристальнее и вдруг понимаешь, что автор слегка подсмеивается над тобой.
Отстраненность ироничного отшельника, эрудированного интеллектуала — органичная черта Юрия Коха. Такой взгляд на действительность сформировался у художника еще в юности. В просторном клозете своей квартиры в советское время он устроил "музей китча", где экспонировал всевозможные безвкусные предметы социалистической промышленности и агитпропа, предлагая гостям оставлять о них мнения в специальной книге отзывов. Чуть позже художник создал графическую серию открыток Prima Aprilis, среди которых была и саркастическая "Весна іде, красу несе" — с шествием всех членов тогдашнего политбюро ЦК КПСС во главе с "дорогим товарищем" Брежневым. Конечно, это был стеб, но одновременно и горькая констатация того, что из всех жанров важнейшим для народа является китч. Извлекая его на свет божий, проявляя его природу, художник будто бы старался лишить его власти над неокрепшими умами, освободить их от его влияния. Кажется, Юрий Кох продолжает эту борьбу и по сей день.
Придуманный художником город — чарующая метафора, сотканная из привычных явлений и предметов, но эта красота обманчива. По здешним улицам бегают страусы и тяжело ступают носороги, словно забредшие сюда из пьесы Эжена Ионеско. Брусчатая мостовая, подсвеченная невидимыми фонарями, неожиданно превращается в дорогу из желтого кирпича, дорогу сказочной иллюзии. Вообще, филигранное объединение цитат из разных источников в одном произведении — излюбленное занятие художника. А еще он обожает перетолковывать мифы, приходя, впрочем, все к тем же печальным выводам о несовершенстве человека. В его "Падении Икара" — тонкой реплике на классическое полотно Питера Брейгеля — погибающего героя не замечает уже не парочка крестьян, а целая толпа народа. В образе этого трагического летуна, наверное, можно опознать и современного художника. Хотя все-таки хочется, чтобы настоящих мастеров люди наконец-то научились замечать.