Правительство России больше чем в два раза расширило список госкорпораций, фондов и бюджетных учреждений, сотрудники которых обязаны будут отчитываться о своих доходах и расходах. Свои данные должны будут раскрывать руководители компаний, их заместители и главные бухгалтеры. Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн обсудил ситуацию с ведущими Алексеем Корнеевым и Дарьей Полыгаевой.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Среди 63-х компаний — "Газпром", "Роснефть", "Транснефть", "Ростелеком", "Аэрофлот", "Курорты Северного Кавказа" и "Почта России".
Д.П.: Как вы считаете, это решение даст свои плоды, будет эффективным?
А.Х.: Это решение, безусловно, не панацея. Это лишь еще один шаг в сторону к системному противодействию коррупции. Потому что ведь одна из главных задач — это ее предотвращение, создание таких условий, при которых уровень коррупции объективно снижается. Поэтому Особенно важно — расходы руководителей де-факто государственного сектора, потому что если государство учреждает какую-то структуру, или 100% эта структура принадлежит государству, то понятно, что она с точки зрения здравого смысла государственная. Поэтому я только приветствую такого рода шаги. Но повторяю, ждать вот конкретно от этого шага каких-то ощутимых изменений сложно, потому что это же процесс лечения. Одна таблетка ничего не даст. Она даст только в комплексе с другими.
А.К.: Резать надо, Александр Васильевич. Надо резать.
А.Х.: К чертовой матери, не дожидаясь перитонитов.
А.К.: Вот именно.
Д.П.: Так, что делать-то еще нужно?
А.Х.: Какие еще должны быть шаги? Я вам скажу, безусловно, серьезным шагом стало бы восстановление института конфискации имущества. Вот сейчас мы будем принимать президентский закон, который направлен на противодействие терроризму. И там содержится норма, при которой у родственников и иных близких лиц террористов в случае, если они были осведомлены о преступном происхождении того или иного имущества, средств, то все это изымается в доход государства по решению суда. У нас сегодня отсутствует институт конфискации в полном объеме. И, как следствие этого, не существует механизма угрозы для коррупционеров. Даже в самом худшем для него случае он выйдет через четыре года из мест лишения свободы, у него останется все, что было. Поэтому — восстановление института конфискации в полном объеме, при этом с тем, чтобы конфискация распространялась и на родственников и близких лиц осужденных, по аналогии с тем механизмом, который предлагается сейчас в отношении террористов.
Целый ряд других шагов. Я считаю, что нам нужно переводить в норму прямого действия целый ряд уже устоявшихся сегодня законов, которые декларируют правильные вещи, но не реализуют их до конца. В частности, у нас установлена ответственность в отношении госслужащего за занятие бизнесом, только если этот бизнес принес ему конкретный доход. Если я чиновник, имею фирму, которую не имею права сохранять за собой, при этом эта фирма мне не заработала, то никаких последствий для меня прямых не наступит. Дальше — на усмотрение работодателя. Поэтому у нас сплошь и рядом ситуации, когда вскрывается, что руководители на региональном уровне, заместители губернаторов, заместители мэров имеют какой-то свой бизнес, имеют конфликты интересов, но ответственности за это они не несут. Я считаю, что необходимо вести прямую ответственность за сам факт того, что у чиновника имеется бизнес.
Дальше необходимо ужесточать то, что связано с конфликтом интересов. Потому что опять же сплошь и рядом картина. Да, формально госслужащие в бизнесе уже не находятся. Весь бизнес передан его жене, или маме, или теще. И дальше объем бюджетных подрядов, который распределяет этот чиновник, переходит в фирму жены и тещи. Вот у нас сегодня посмотрите в Нижнем Новгороде фирма, принадлежащая супруге мэра города Олега Сорокина, создана ранее им, сегодня является уже фактически монополистом в части получения земельных участков, строительства бизнес-центров и так далее, при этом приобретая земельные участки за гроши. Но никакой ответственности за это у нас никто не несет. Вот я бы эту линию тоже ужесточал, развивал.
А.К.: Возвращаясь к этому списку госкорпораций, фондов, сотрудники которых обязаны отчитываться о доходах и расходах, каким образом будет работать этот механизм, учитывая, например, ситуации компаний "Газпром" и "Роснефть", акции которых торгуются на рынках? И вдруг поступает информация, что глава "Роснефти" господин Сечин неожиданно обвинен в том, что он не совсем верно отчитался о своих доходах и расходах. Это тут же влияет на капитализацию самой компании, предположим. Как это все будет происходить так, чтобы не пострадала сама компания? Это же не просто депутат Госдумы, который там о чем-то отчитался, и рынок на это никак не отреагировал. А тут же рынок наверняка будет еще реагировать на это.
А.Х.: Честно говоря, не задумывался никогда над тем, что у нас каждый человек ценен тем, в первую очередь, как отреагирует акции на рынке на него. Но, тем не менее, по-другому не получится. Руководитель любой структуры, в том числе и структуры, имеющей свои акции, прошедшие IPO, должен осознавать и понимать меру своей ответственности.
Д.П.: Значит, будут лишний раз думать.
А.Х.: Большинство из них это осознает и понимает.