"Уклонистам" от армии поставят особые метки в военные билеты. Такая запись лишит россиян возможности работать в государственных структурах. Зампред комитета Госдумы по обороне, член фракции "Единая Россия" Франц Клинцевич и ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова обсудили ситуацию с ведущим Петром Косенко.
Фото: Михаил Соколов, Коммерсантъ
Если выяснится, что "уклонист" уже занимает госдолжность, то его должны уволить с работы. Это связано с тем, что многие граждане появляются в военкоматах уже после окончания призывного возраста и заявляют, что не получали повестку. Решение о признании молодого человека "уклонистом" будет принимать призывная комиссия. Норма начнет действовать со следующего года.
— Как вы оцениваете эту инициативу? Чем она грозит призывникам?
В.М.: С самого начала мы оценивали эту историю как противоправную. Потому что уклонение от призыва является уголовным преступлением. Как мы знаем, у нас преступником человека может квалифицировать только суд.
— "Уклонист" же не преступник все-таки, в конце концов?
В.М.: Ребят, уклонение от призыва — это статья 328 Уголовного кодекса. Значит, для того, чтобы человека признать уклоняющимся от призыва, должен состояться суд. Никакая призывная комиссия таких полномочий не имеет. Мы об этом говорили, им придется забрать свою инициативу обратно. Либо по-хорошему самостоятельно какая-нибудь прокуратура догадается подать протест, либо до первой такой записи человек подает в суд, и, естественно, суд признает это решение недействительным, понимаете? Потому что Уголовный кодекс же не поменяли, никакими дополнительными полномочиями в законе о воинской обязанности призывную комиссию не наделили. Да кто же может их наделить-то, муниципальных представителей?
— Если все-таки военкомы начнут подавать в суд и отметки расставлять уже по решению суда?
В.М.: Нет, суд — это другое дело. Но тогда это не отметки, это уголовное дело.
— В любом случае можно же в военный билет поставить отметку о том, что человек уклонялся от армии.
В.М.: Невозможно. Вы в паспорт можете поставить любую отметку? Вы можете поставить любую, но тогда ваш паспорт будет недействителен.
— А как вам норма о том, что людям, которые, предположим, по решению суда все-таки были признаны "уклонистами", отказывать в приеме на госслужбу?
В.М.: Об этом у меня такое же мнение, как и по поводу тех, кого не призывают на военную службу, хотя у них погашенная судимость. По российскому законодательству, если человек был осужден и потом отбыл наказание, какое бы оно ни было, условное, штраф, и его судимость потом через некоторое время погашена, считается не имеющим судимости и не подлежит никакой дискриминации. Понимаете? Это дискриминационные бессмысленные и абсолютно антиконституционные идеи, которые наша безумная Дума воплощает.
— Франц Адамович, госпожа Дмитриева заявила о том, что инициатива о том, чтобы ставить отметки в военные билеты и запрещать людям в дальнейшем работать в госучреждениях, абсолютно противоправна, поскольку признать человека "уклонистом" может только суд. Вы можете как-то это прокомментировать?
Ф.К.: Мне даже не очень хочется комментировать с учетом того, что женщина только что сказала в отношении Думы. Ладно, это пусть будет на ее совести. Мы говорим о стране, в стране наводится порядок. Нравится кому-то, не нравится — будет наведен порядок. И сегодня мы имеем практически 236 тыс. людей, которые уклоняются от службы.
В.М.: Да уже не имеем, все уже, уже Смирнова сняли, нет этих тысяч.
Ф.К.: Женщина, я вас не перебивал.
В.М.: Я не женщина, я Мельникова Валентина Дмитриевна, член общественного совета при Министерстве обороны. Если, Франц Адамович, вы меня забыли, вам придется меня вспомнить.
Ф.К.: Вы женщина, прежде всего женщина. Валентина Дмитриевна, сейчас я уже знаю имя, отчество.
В.М.: Да-да, пожалуйста.
— Франц Адамович, действительно, можно ли ставить военкому отметку человеку в военном билете о том, что он "уклонист" без решения суда? Наводить порядок — прекрасно, никто не спорит с этим.
Ф.К.: Абсолютно правильно, здесь Валентина Дмитриевна права. Военком не будет ставить никакую отметку, что он "уклонист".
— А как же?
Ф.К.: Он будет в военном билете ставить отметку, что данный гражданин службу в вооруженных силах не проходил.
— Подождите, но он же мог не проходить по уважительной причине, по состоянию здоровья, по отсрочке.
Ф.К.: Конечно, конечно, когда написано, что ему выдали военный билет, и он военную службу не проходил, потому что на основании закона такого-то и на основании такой-то статьи он был освобожден по состоянию здоровья или по каким-то другим обстоятельствам, это будет отмечаться. А то, что там он "уклонист" или не "уклонист", такую юридическую норму никто никому давать не будет.
— Валентина Дмитриевна, как вам такой оборот событий?
В.М.: Вы знаете, я все-таки считаю, что нужно дождаться момента, когда эта норма попытается реализоваться, потому что настолько все нечетко и мутно, каждый понимает по-своему.
Ф.К.: Нет, это будет все очень четко, смотрите, Валентина Дмитриевна, это будет все четко, сегодня продумываются все эти вещи, там все будет четко, там все будет юридически выверено, и ни в коем случае не будет противоречить действующему закону.
В.М.: Да, пускай будут тогда внесены изменения в положение о военном билете, в положение о призыве на военную службу. Понимаете, надо тогда менять все законодательство, иначе появляются незаконные решения и незаконные фиксации этих решений. Понимаете, это до первого военного суда.
Ф.К.: Нет, вы знаете, Валентина Дмитриевна, когда мы говорим о неких вещах, связанных с военным билетом, то эти все нормы не регламентируются действующим законодательством. Там достаточно решений Министерства обороны.
В.М.: Есть специальное постановление о том, что такое военный билет, есть разъясняющий приказ министра обороны. Там же каждая страничка регламентирована.
Ф.К.: Валентина Дмитриевна, это военный билет. А записывать какие-то вещи, которые там должны быть с учетом того, как она определяет, уже будет Министерство обороны.
— Я вмешаюсь в вашу очень интересную дискуссию, я все-таки хочу согласиться здесь, по крайней мере, отчасти с Валентиной Дмитриевной. Я предлагаю все-таки действительно дождаться момента, когда эти нормы начнут применяться на практике, и уже, наверное, суды будут решать, насколько это правомерно сделано.