Архивные документы свидетельствуют, что начиная с 1920-х годов едва ли не каждый призыв превращался в стихийное бедствие. Причем отнюдь не из-за массового уклонения от патриотического долга, а из-за традиций, дополненных в 1940-1950-х годах порядками, которые негласно для собственного блага устанавливали офицеры.
Фото: фотоархив "Огонек"
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
"Призывные пьянствуют"
Когда именно началось буйство при призыве, наверняка не знает никто. Мемуаристы свидетельствуют, что в России, где сдача в рекруты долгое время оставалась одним из видов наказания за преступления, во время рекрутских наборов нередко начинался загул, которым прощались с прежней жизнью, семьей и родными местами. Если же при наборе семья могла позволить себе нанять вместо своего чада человека со стороны — "охотника", традиция требовала, чтобы на протяжении нескольких дней до отправки наниматели следовали за ним повсюду и оплачивали любые его прихоти. Да притом еще и терпели все его выходки и оскорбления.
После революции и Гражданской войны, когда в Красную армию призывали лишь социально близких новой власти людей, которых, как считалось, готовили к предстоящей службе партийные и комсомольские ячейки и сознательные граждане, никаких беспорядков при призыве не должно было быть в принципе. Однако документы ГПУ-ОГПУ свидетельствовали, что буйства не прекратились. Например, в госинформсводке по Харьковской губернии за 20 октября 1922 года говорилось:
"Призывные 1901 года учиняют дебоши по пути следования к месту назначения. На линии Харьков--Полтава ими разгромлено несколько станционных буфетов и убит один сотрудник ОДТ ГПУ".
А в обзоре политико-экономического состояния СССР за период с 15 сентября до 1 ноября 1923 года о призыве в территориальные части сообщалось:
"Призыв сопровождался незначительными эксцессами среди мобилизованных крестьян. В Ульяновской вол. Московского у. группа мобилизованных в 25 человек учинила дебош в поезде. Пьяные призывники выбрасывали из вагонов пассажиров, выбили стекла. Приехав к месту назначения (г. Воскресенск), призывники стали избивать милиционеров. Крестьяне других волостей не приняли участия в драке. ЧОН быстро справился с безобразниками. В Реутовской вол. (как сообщает рабкор "Правды") призывные явились на регистрацию в пьяном виде, передрались, причем дошло до ножевой расправы. Среди призывников раздавались крики, что перед тем, как идти воевать, они перебьют всех евреев...
Местные власти не принимают мер разъяснения призывным значения поверочного сбора. Среди призывных на ст. Люберцы носились слухи, что мобилизация не временная. Призывные пьянствуют".
Та же картина, судя по обзору ОГПУ за май 1924 года, наблюдалась и в дальнейшем:
"Призыв 1902 года. Имели место эксцессы, доходившие до захвата силой поездов, избиения милиционеров, а также взаимных драк с убийствами. В западных губерниях имел даже место ряд эксцессов погромного характера в городах и местечках с еврейским населением (были попытки громить лавки, избивались попадавшиеся евреи, а также евреи-призывники, а в м. Глуск в Белоруссии была разгромлена синагога)".
Где агитацией, а где репрессиями буйства новобранцев начали укрощать и прекращать. В 1930-х годах о них даже как-то подзабыли. Позднее отдельные эксцессы времен войны списывали на военные же тяготы и трудности. Но после Победы случаи буйства призывников неожиданно стали фиксироваться вновь. Причем во все больших и больших масштабах.
"Расхитили свыше 2,5 тонн продовольствия"
Результаты расследования уголовных дел по отдельным случаям грабежей и бесчинств призывников постепенно складывались в единую картину, которую описал в своем приказе N0050 от 20 марта 1951 года военный министр СССР маршал Советского Союза А. М. Василевский:
"Органами военной прокуратуры Советской Армии вскрыт ряд случаев крупных хищений из воинских эшелонов продовольствия, предназначенного для питания военнослужащих в пути следования. Путем систематических недодач военнослужащим продуктов, положенных им по нормам, создавались значительные излишки продовольствия, которые затем расхищались должностными лицами воинских эшелонов".
В приказе приводились примеры таких хищений:
"Так, например, начальник воинского эшелона, следовавшего с новобранцами со ст. Казатин в Забайкальский военный округ в ноябре 1950 г., командир 6-го гвардейского мотострелкового полка 5-й гвардейской тд подполковник Некрасов, его заместитель по политической части подполковник Егерев и помощник по снабжению майор Зародин, договорившись между собой, похитили со склада эшелона более 3 тонн продовольствия на сумму 21 650 руб. В пути следования эти лица систематически пьянствовали. Горячая пища для личного состава эшелона готовилась только один раз в сутки с целью покрыть расхищение продуктов.
Подполковник Рагуцкий (237-й артполк, 50 осбр), следовавший с новобранцами из Курского облвоенкомата в ноябре 1950 г. в качестве заместителя начальника эшелона по политической части, и помощник начальника эшелона по снабжению капитан Урбан совместно расхитили свыше 2,5 тонн продовольствия на общую сумму 26 715 руб.
Начальник этого воинского эшелона майор Зоткин, зная о расхищении продуктов Рагуцким и Урбан, не только не принял никаких мер к предотвращению этих хищений, но даже выделил в распоряжение Рагуцкого трех солдат для доставки похищенных продуктов в г. Владивосток родственникам Рагуцкого.
Заместитель командира 3-го дивизиона 1055-го артиллерийского полка по строевой части майор Болотов, являясь начальником эшелона по сопровождению нового пополнения, вместе с подчиненными ему офицерами расхитил 728 сутодач продуктов питания, полученных обманным путем на один день больше, чем следовало.
Виновники хищений продуктов, должностные лица воинских эшелонов привлечены к уголовной ответственности.
Следствием установлено, что учет продуктов в эшелонах отсутствовал, продукты на кухню выдавались без веса, горячая пища для личного состава приготовлялась нерегулярно, а во многих случаях один раз в сутки. Все это способствовало созданию излишков продовольствия, которое затем расхищалось".
А в результате оголодавшие призывники начинали грабить на станциях магазины отделов рабочего снабжения — ОРСов, буфеты, рынки и частные дома.
Маршал Василевский приказывал принять все возможные меры для прекращения хищений продуктов, включавшие повсеместные неожиданные проверки:
"Военным комендантам жел.-дор. участков и станций в пунктах продолжительной стоянки воинских поездов проводить внезапные проверки выборочным порядком наличия продовольствия в эшелонах, правильности расходования продуктов в пути следования и ведения отчетности. Проверку производить комиссионным порядком, привлекая в состав комиссии представителей от продотделов военных округов, военпродскладов или начальников гарнизонов.
Одновременно с проверкой военным комендантам производить опрос претензий и беседы с личным составом эшелона для выявления фактического положения с питанием в пути следования и принимать необходимые меры к устранению выявленных недочетов.
Материал о выявленных злоупотреблениях в пути следования эшелонов немедленно передавать в органы военной прокуратуры для привлечения виновных к ответственности".
Но, как показало время, и эти меры не дали почти никакого результата.
"Вскрыли два вагона-ледника"
22 октября 1953 года министр внутренних дел СССР С. Н. Круглов направил маршалу Василевскому сообщение, в котором приводилась хроника преступлений новобранцев за время осеннего призыва:
"По поступившим в МВД СССР данным, за последнее время некоторыми призывниками, направляемыми к месту службы, а в отдельных случаях и солдатами команд, сопровождающих эшелоны в пути следования, совершались бесчинства, грабежи, хищения грузов на железнодорожных станциях и другие уголовные преступления.
15 сентября с. г. на станции Облучье Амурской железной дороги следовавшие в эшелоне N17261 призывники Кириллов Н. И. (освобожденный по Указу об амнистии), Миронов И. М. и Андрюшенко Ф. И. вскрыли вагон-ледник и похитили из него 4 ящика сливочного масла весом 100 килограммов. Кириллов, Миронов и Андрюшенко арестованы и преданы суду.
16 сентября призывники, следовавшие в эшелоне N17269, на привокзальной площади станции Ин Амурской железной дороги взломали киоск ОРСа и похитили из него винно-водочные изделия и консервы на сумму 300 рублей. Преступники скрылись в эшелоне и не установлены.
19 сентября на станции Кундур той же дороги призывники, следовавшие в эшелоне N17290, разбив оконное стекло, проникли в магазин ОРСа и похитили около 40 метров мануфактуры. Похищенное обнаружено и изъято в одном из вагонов эшелона. Однако установить преступников не удалось.
20 сентября на станции Ксеньевская той же дороги группой призывников, следовавших в эшелоне N17287, взломан замок киоска ОРСа и похищено разных товаров на сумму 600 рублей. Один из участников хищения, Кузин В. С. (освобожденный по Указу об амнистии), задержан и предан суду.
22 сентября группа призывников, следовавших в эшелоне N17278, на станции Могоча вскрыла находившийся на станции вагон-ледник и пыталась совершить хищение грузов. В результате вмешательства транспортной милиции хищение было предотвращено".
Кроме краж и грабежей случались еще драки и убийства. Но похищение продуктов оставалось основным видом совершавшихся преступлений. Причем пассажиры некоторых эшелонов буквально грабили все на своем пути:
"23, 24 и 25 сентября во время следования по Кировской железной дороге призывники из эшелона N17308 в пути следования занимались грабежами, кражами и хулиганством, нарушали общественный порядок:
на станции Яндеба группа призывников ворвалась в магазин ОРСа и похитила ящик бутылок с растительным маслом;
на станции Шуйская несколько призывников проникли в кладовую местного жителя Быкова и похитили яйца и кур;
на станции Кемь призывники вскрыли два вагона-ледника и похитили 10 килограммов рыбы и 30 килограммов огурцов;
на станции Лоухи призывниками был разбит железнодорожный осветительный сигнал, в зале ожидания вокзала разбиты два оконных стекла, похищен бачок для питьевой воды, в помещении пункта технического осмотра разбиты стекла четырех оконных рам, из кухни дома отдыха паровозных бригад похищено 22 килограмма мяса, а находившейся там работнице Исаевой нанесены побои;
в пос. Лоухи группа призывников ворвалась в рабочий клуб и сорвала демонстрирование кинокартины, избила там военнослужащего, который в тяжелом состоянии направлен в госпиталь. На этой же станции призывники учинили между собой драку, бросали камнями в проходивший пассажирский поезд N53, разбив шесть стекол в окнах вагонов;
на станции Полярный Круг из зала ожидания вокзала похитили бачок для питьевой воды;
на станции Ковда учинили дебош, нанесли побои дежурному по станции Попову и стрелочнику Гаврилову;
в поселке при станции Княжая взломали запоры кладовой магазина и похитили два ящика макарон;
на станции Магнетиты взломали запоры магазина ОРСа и совершили хищение товаров на сумму 1700 рублей. Пытавшаяся предупредить преступление работница станции Якимчук Е. С. была призывниками избита. На той же станции призывники пытались изнасиловать весовщицу Никифорову В. С.".
Конечно, можно было счесть, что основная причина продолжения бесчинств в том, что в армию тогда призывали много судимых. Но воровали новобранцы все те же продукты. А это значило, что сложившиеся порядки с расхищением продуктов в армии, несмотря на наказания отдельных офицеров, неистребимы. И оставались таковыми еще многие годы спустя.