4 октября 1993 года в Москве было введено чрезвычайное положение. О том, кто герои этой круглой даты и что мы обсуждаем сейчас, рассуждает журналист Виктор Лошак.
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ / купить фото
4 октября 1993-го в столицу были введены войска. Белый дом штурмовала бронетехника и вертолеты. Хасбулатов, Руцкой и ряд других лидеров антиельцинских сил арестованы и отправлены в "Лефортово". Это был день, когда закончилось многомесячное драматическое противостояние представительной и исполнительной власти в России. CNN несколько суток вел прямую трансляцию из Москвы, и поэтому залпы танков, обгорелый фасад Белого дома надолго остались для мира символом российской власти. К ним, к этим залпам, апеллируют сегодня те, кто жалеют о неудавшемся перевороте, о том, что гражданская война в стране не полыхнула от площади у Белого дома до Калининграда и Владивостока; те, кто мечтал бы, чтобы эта последняя конвульсия умершего коммунистического государства стала бы его триумфальным возвращением.
Это была ситуация, из которой не было хорошего выхода. Хасбулатов отказывался от любых переговоров даже под патронатом патриарха. Но те, кто сегодня вспоминает лишь картинку стреляющих танков, не должен забывать, что до нее перед замершей в ужасе Москвой пронеслись и другие: убийства милиционеров на Октябрьской площади и в "Останкино"; стрельба и жертвы у Генштаба –– там разминались офицеры подполковника Терехова; захват здания мэрии с избиением тех, кто в нем находился; фашисты Баркашова, хорошо вооруженные и умелые; шизофренические речи генерала Макашова, которым позавидовали бы любые арийские борцы за чистоту расы.
Съехавшаяся со всей страны и выплеснувшаяся на улицы столицы толпа (люди с ножами, знаменами, арматурой) произвели на город сильное впечатление. 5 октября в "Известиях" большая группа писателей обратилась к власти с письмом, повторившим вольтеровский заголовок "Раздавить гадину!". Его подписали люди уже немало тяжелого в жизни повидавшие Виктор Астафьев, Дмитрий Лихачев, Булат Окуджава, Даниил Гранин, Василь Быков, Роберт Рождественский. Они требовали запретить Коммунистическую партию и партии националистов, ввести, наконец, в действие законы, наказывающие за пропаганду фашизма, шовинизма и расовой ненависти.
Прошло 20 лет. И не то сегодня страшно, что воспоминания об октябре 1993-го –– это сплошь хор проигравших или попытки литературных мальчиков заявить о себе с левых позиций.
Да и бросать камнями в Ельцина, а если шире –– в свободу, это популярно и безопасно. Упражняются в этом от Кремля до самых до окраин. 20 лет назад в Москве сошлись две страны и это, по сути, было началом гражданской войны, которой не дали продолжиться. Страна так и не сшилась, не слилась в одну.
России по-прежнему две: "Уралвагонзавод" и Болотная. И еще расколотая элита, которая при такой широте взглядов, идей, идеалов может повести страну в самую неожиданную сторону. И судя по полемике, 20 лет октября 93-го лишь обострили противоречия.