Так сложилось, что британская марка Theo Fennell у нас приравнивается чуть ли не к мастерской по изготовлению ювелирных ключей, пухлых сердечек и незатейливых безделушек с черепами. Чтобы понять ошибочность этого мнения, стоит, конечно, посетить флагманский бутик марки в Лондоне, где в ассортименте представлены коллекционные изделия, существующие в единственном экземпляре, часть из которых прибыла в киевский бутик Chopin с кратким ознакомительным визитом. Эти украшения называют "one offs" и выставляют в витринах с тематическими инсталляциями, к созданию которых привлекают студентов-дизайнеров. Они выстраивают вокруг украшений полноценные декорации, потому что мрачноватый шарм и заупокойная сентиментальность сюжетов Тео Феннелла им знакомы и понятны.
Если французские ювелиры бесконечно возвращаются к золотым годам правления Наполеона III, черпая вдохновение в бездонных шкатулках императрицы Евгении, то их британские коллеги используют закрома королевы Виктории. При этом богатства тамошней короны, пожалуй, куда разнообразнее с эстетической точки зрения: помимо светлых сторон романтизма со всеми его бабочками-цветочками, местные мастера основательно прорабатывали темы бренности всего сущего и скоротечности бытия. Пик популярности ювелирного фатализма пришелся на 60-70-е годы XIX века, когда вся страна вместе со своей королевой оплакивала скоропостижно скончавшегося принца-консорта Альфреда. Тогда вслед за безутешной вдовой ее подданные облачились в траур, требовавший особых украшений: в моду вошли гагат, черный оникс и обсидиан, суровый стиль, контрастные камеи, разномастные талисманы и подвески с тайниками для дагерротипов, а также волос, ногтей, зубов и прочих вместилищ ДНК дорогих сердцу людей.
Но слишком серьезное отношение к чему бы то ни было (особенно к неизбежному) противоречит английской интеллектуальной традиции, о которой сам Тео Феннелл имеет ясное представление как человек, учившийся в Итоне и получивший диплом искусствоведа в независимой арт-школе Byam Shaw. При этом карьеру он начинал с низов — подмастерьем у потомственного специалиста по изготовлению серебряной посуды Эдварда Барнарда, чьи предки открыли мастерскую еще в XVII веке. Домашняя утварь из драгметаллов — непременный атрибут буржуазии Викторианской эпохи — занимает важное место в номенклатуре Theo Fennell: ателье марки изготавливает на заказ посуду, фляги, походные, охотничьи, курительные и канцелярские принадлежности, а также настольные игры и наградные статуэтки самых изворотливых конфигураций.
В авторских украшениях Тео Феннелл собрал исчерпывающий набор символов, характерных для английской готики, викторианского эклектизма и раннего модерна. Ключи, кресты, короны, банты, ленты, пчелы, стрекозы, пауки, скарабеи, ящерицы, змеи, саламандры, лягушки, олени, орлы, малиновки, плющ, розы, лавровые венки, кости и, конечно, черепа — весь этот суповой набор в изделиях Theo Fennell поет и пляшет без тени скорби, как полуразложившиеся невесты из мультфильмов Тима Бертона. При этом используются цветные камни редких оттенков, золото трех цветов, резьба по камню, эмали и внушительный арсенал тонких техник — от гравировки и гильоше до мобильной микроскульптуры и хитрых конструкций-трансформеров. Скромничать мастера из Челси не любят: все украшения марки крупные и показательные, как, например, коктейльный перстень с 45-каратным голубым топазом в окружении композиции из водорослей, кораллов, рыбок, морских звезд и коньков.
Важная примета викторианского стиля — интерес к экзотическим темам и необычным материалам животного происхождения. Так, в коллекциях лондонских музеев имеются показательные броши из застывшей вулканической лавы, колье из обезьяньих клыков, серьги из голов колибри и принадлежавшее самой королеве Виктории ожерелье из зубов оленя, убитого ее мужем на охоте. Тео Феннелл в использовании чужих зубов пока замечен не был, однако иногда пользует реликтовые бивни мамонта, но все же чаще — слоновую кость. Этот материал идет прежде всего на фирменные перстни-черепа: одна из самых знаменитых серий посвящена героям без страха и упрека вроде легендарной женщины-пилота Амелии Эрхарт, которая первой пересекла Атлантический океан и пропала без вести во время кругосветного перелета. Мастерски выполненный череп служит и центральным элементом брошей из "портретной" серии Sic Transit Gloria Mundi: из пяти выпущенных лондонской мастерской по миру путешествует только индейский вождь "Сидящий Бык" в парадном головном уборе из резного перламутра и футляре в виде вигвама.
К ювелирным трофеям можно отнести и скульптурные портреты замечательных людей, выполненные в виде перстней: на сегодня в галерее марки представлены Людвиг ван Бетховен, Уильям Шекспир, Авраам Линкольн, Уинстон Черчилль, Махатма Ганди, Че Гевара, Мао Цзедун и Ленин. Ни один из них до нас не доехал, но это не должно помешать украинским клиентам Theo Fennell фантазировать о том, чтобы увековечить в кольце кого-то из национальных героев, фигурантов новостного потока или любимую тещу. По фотографии обещают вылепить и отлить в золоте кого угодно — был бы только достойный череп, к которому долгими зимними вечерами можно будет даже приставать с гамлетовскими вопросами.
Chopin / по 20 октября