Мария Арбатова—Дмитрию Быкову
Долгие годы писателям тыкая и затыкая им бабками рты, вы получили писателя Быкова как тамаду для обслуги крутых. Если богатая в зоне беременна, надо немедленно выйти на марш. И не за чисто конкретную премию, просто отметиться: «Братцы, я ваш! Братцы, на век! Обращайтесь и пользуйтесь! Гуманитарно-тусовочный фланг поднят на акцию рифмой и прозою, выстроен, выпрямлен, вывешен флаг! Всем объявила ВалериИлинична—у олигарха невидимый нимб. Он же башляет на сайты и клиники, правозащиту, партейки и СМИ. Кто эти люди, по тюрьмам сидящие? Быдло и мусор—ни капли не жаль! Только одна Бахмина настоящая, только она там не может рожать! Пусть за нее посидит Новодворская, пусть Шендерович родит за нее, есть у нас тайная ложа давосcкая, кто не подпущен—пусть в зонах сгниет! Нашим и камеру впредь пятизвездную, нашим и плакальщиц с «Эха Москвы», всем остальным только кучу навозную. Люди здесь—мы! А не вы и не вы!» Лаокоон, сыновей заклинающий,—Пономарев с дочерями стоит. Обе они адвокатшами наняты ЮКОСом. Быков, а это не стыд? Семьями куплены правозащитники и перекрестно обвиты баблом. Нравится, Быков? Вам подпись засчитана. Взята практически за эталон. Громко похвалена, жирно отмечена не Ходорковским, таким же другим. Новой устроенной премией встречена. Только уж я не подам вам руки. Вы не Арбатова и не Ахматова. Принципов нет, деградирует стих, рифма помята гнильцой компроматною… Помните, что человек—это стиль? Дима, начните бороться за качество. Хватит обслуживать власть и жулье. И суетиться вам надо заканчивать. Дима, ведь видно, как вам тяжело! Совесть однажды поставит вас к зеркалу, будет проклятая грызть и грузить. Спросит, а что там с обычными зэчками, что, как собаки, сидят на Руси?
Проплаченные/ Дмитрий Быков, «Письма счастья»
Такая профессия
Писательница Мария Арбатова, настаивающая на том, что Светлана Бахмина должна отсидеть полный срок, почти права. Потому что виновата—сиди. Потому что суд был—сиди. Потому что нечего отпускать одну беременную женщину, если по тюрьмам их сидит вона сколько. Потому что закон есть закон, даже если он плохой закон и плохо применяется. Правильно. Она почти права, Мария Арбатова. Ее позиция хорошо аргументирована.
Только это позиция прокурора, милиционера, тюремщика. Она была бы совсем права, Мария Арбатова, если бы была прокурором, милиционером, тюремщиком… Солдатом, сторожем… Она была бы совсем права, зарабатывай она на хлеб каким-нибудь ремеслом, смысл которого охранять, ограждать, защищать… Но она писатель, и в этом все дело.
На памятнике Пушкину в Москве написано, высечено в граните «милость к падшим призывал», и пока существует русский язык, ни один русский писатель не будет свободен от этой священной сути своего ремесла. «Восславил свободу», «милость к падшим»—навсегда. Или снесите памятник Пушкину с Тверской улицы. Пушкин призывал милость царя к здоровым молодым мужчинам, заговорщикам, мятежникам. Достоевский призывал милость к убийце. Чехов призывал милость к каторжникам на Сахалине. Вот и весь разговор, если ты русский писатель. Знаешь одну беременную каторжницу, моли, чтоб ее пощадили. Знаешь десятерых—моли за десятерых. Хватает силы и голоса, моли за всех, за миллионы, как Солженицын.
Два столетия, черт возьми, русские писатели только и делают, что пишут про то, как можно простить, пожалеть, понять. Толстой, Короленко, Горький… Набоков целый роман написал о том, как можно понять и простить человека, изнасиловавшего несовершеннолетнюю. И другой роман—о том, как понять и простить брата и сестру, всю жизнь предававшихся инцесту. У Булгакова последняя глава в знаменитой книге называется «Прощение и вечный приют».
Алло! Мария Арбатова! Это Россия. Здесь казни требует чернь, а писатели здесь призывают милость. Какие же это времена наступили, если не просто люди вокруг такие, а нестыдно стало выказывать себя таким публично писателю? Без принуждения, не под дулом автомата, не под страхом ареста, не за деньги даже, я надеюсь? По велению сердца. По здравом размышлении.
Впрочем, видали мы в России писателей, требовавших тюремных сроков. Мы даже изучали этих писателей в школе. Мы даже сочувствовали им, спившимся и застрелившимся от чудовищного несоответствия написанных ими слов словам, высеченным в граните на постаменте памятника Пушкину в Москве на Тверской. Строго говоря, мы можем даже найти у этих писателей стилистические красоты, мастерство, талант.
Мы даже не осуждаем их за то, что требовали для своих сограждан неволи. Мы понимаем. Мы простили.
Простим и Марию Арбатову.
Б П.
Делай, что должно
Несколько лет назад в разговоре с Еленой Боннэр я спросил ее: «Елена Георгиевна! Вот вы положили всю свою жизнь на борьбу с преступным режимом. Подвергались постоянным лишениям, издевательствам, преследованиям, но продолжали бить «лбом стену». Пробили. И обнаружили, что за ней оказалась другая стена—еще более подлая и омерзительная, чем та, с которой вы сражались… Не обидно? Ради чего все было?» Боннэр задумалась на мгновение, а потом ответила: «Наверное, вы правы… Только вы знаете, я всегда вспоминаю слова Андрея Дмитриевича: «Делай то, что ты должен, и будь что будет…» Я пытаюсь. И вам рекомендую.
«50 процентов»
Сама себя выпорола
И каждый раз, когда судьба одного конкретного человека становится символом чудовищности системы, всегда находятся люди, которые будут обвинять этого человека с пеной у рта. Когда заступаются за солдата Сычева—сразу находятся не десятки, а сотни генералов, готовых доказывать, что у Сычева ножки отвалились сами. Когда заступаются за Светлану Беридзе, которую задавил сын министра обороны, сразу вся система встает на защиту прав сына министра обороны. Когда спрашивают, кто убил Магомеда Евлоева, то сразу вся система встает на защиту права Ибрагима Евлоева, начальника охраны главы МВД Ингушетии Мусы Медова, пустившего хозяину «Ингушетии.ру» пулю в висок.
Каждый раз, когда власть вляпывается черт знает во что, нас спрашивают: «А почему вы молчите о зверствах американцев в Ираке?» Так и тут на вопрос о прошении о помиловании выясняется: во-первых, она его не подавала, во-вторых, она его забрала,в-третьих, она сама себя выпорола. Больше нашему городничему нечего сказать.
Гражданка