В самодельном школьном журнале картинка: веселый человечек стоит рядом с синим маршрутным такси. И подпись: «Моя будущая профессия—водитель маршрутки». С другой странички на вас смотрит продавец меда, а также юморист, продавец электроники и официантка. «А где же банкиры, менеджеры и топ-модели, лидирующие в списках самых популярных профессий?»—спрашиваю я педагога-психолога московской школы № 1909. Людмила Яковлевна Дементьева объясняет: пока четвероклашки рисуют ту жизнь, какую видят вокруг себя, к старшим классам планы на жизнь резко изменятся.
—Я вот сначала совсем не знала, кем стать,—подтверждает восьмиклассница Аня.—А потом с помощью Людмилы Яковлевны отобрала четыре подходящие профессии—дизайнер, модельер, оформитель, стилист.
Разговор о будущем—модная тема в сегодняшних школах. Это раньше поступали туда, где были связи. О склонностях к будущей профессии не очень-то и думали, главное было—получить диплом. В суровые 1990-е тоже было не до поисков своего я—в университеты были недоборы, зато в прикладные вузы, обещающие быстрый жизненный старт,—не протолкнуться. Сегодня вопрос о собственном предназначении становится одним из важных. Не случайно опрос портала Superjob.ru показал: в списке самых тяжелых профессий на втором месте после шахтера (12%) нелюбимая профессия (8%). На самореализацию выстроена и сегодняшняя система образования. На смену специалистам, которых готовили пять долгих лет, пришли бакалавры с тем, чтобы после четырех лет учебы человек мог выбрать работу или магистратуру. Причем сейчас разговор уже идет о том, что и ступень бакалавра будет дробиться на 2+2—базовое образование, а потом опять варианты специализаций с теоретическим или практическим уклоном.
Сегодня ребят в старших классах возят на выставки карьеры и образования. На родительские собрания приходят представители московских вузов, все чаще в школах открываются профильные вузовские классы. Кабинет психолога с набором тестов есть почти во всех школах. Новость этого года—тьюторы, школьные наставники и педагоги-психологи одновременно. Предполагается, что они и будут вести ребенка, помогая ему определиться со своими склонностями и попутно помогая ему выстроить отношения с учителями, организовать дополнительные занятия по интересующим предметам.
Популярные сегодня профориентационные тесты проводятся и в школе № 1909. Правда, методики, которые доступны школам бесплатно, либо безнадежно устарели, либо страдают неполнотой. Например, в итоге тестирования школьник вполне может получить «диагноз»—«формовщик дрожжевого теста» или «изготовитель резиновой обуви». Не имея ничего против формовщиков и изготовителей, стоит признать, что такие профессии вряд ли вдохновят старшеклассников. Так что главная надежда школьников—это профессионализм их психолога, который сможет растолковать, что формовщик дрожжевого теста, в понимании компьютера, почти не отличается от шеф-повара дорогого ресторана.
В поисках правды школы часто приглашают к себе психологов и профориентаторов со стороны, конечно, не бесплатно, а за родительские полторы тысячи рублей. Но зато эти специалисты привозят с собой свою коммерческую тайну—современные тесты. За год такой платный профориентационный центр протестирует примерно 5 тысяч школьников
Вот, например, в Центр тестирования и развития при МГУ «Гуманитарные технологии» запись по выходным—100 человек на день. На 4-м этаже гимназии № 45, где проходит тестирование, сутолока. Дети—от 7-го до 11-го класса—приходят с родителями, чтобы после теста вместе услышать судьбоносный вердикт психолога.
Родители 14-летнего Миши расстроены. Парень учится в экономической школе при известном университете. Оттуда прямая дорога на экономфак. А потом с карьерой родители готовы помочь—они в этой профессии многого добились. Но тест показывает—нет у Миши склонности к абстрактному мышлению, способностей к обобщению. А думали-то, что у мальчика просто не сложились отношения с преподавателем экономики. Зато, утешают профдиагносты, у него пространственное мышление отличное—такое количество баллов здесь мало кто набирает—и явная склонность к геометрии. Ему нужно искать себя на стыке технологий и инженерного дела.
Хотя это случаи, конечно, редкие. Я ознакомилась с коммерческой тайной центра и прошла тест: он в общем-то составлен так, что какие-нибудь интересы или способности в человеке точно найдет (если только этот человек не очень рассеян или взволнован). В его основе известная теория психологии труда русского ученого Е А. Климова. Прежде всего определяют, с чем человеку легче работать—с другими людьми (человек—человек), с техникой (человек—техника), со знаковыми системами (человек—знак) и так далее—всего восемь позиций. В дополнение к этому оценивают личные качества школьника (вопросами типа «Плачете ли вы над мелодрамами?», «Нравится ли вам помогать другим людям?»). И, наконец, определяют круг способностей: дают решать разные головоломки и задачи, спрашивают о самых ярких исторических событиях—это уже на время. Очень важно, как интерпретируются результаты тестирования. Скажем, если в графе «Интересы» у вас заметен перекос в сторону искусства, а способности, как назло, есть к вычислениям, то психологи центра сориентируют вас на смежные профессии: например, проектировщик сайтов художественных галерей или что-то в этом роде. Иными словами, профориентация становится чем-то более тонким и конкретным, чем стандартное разделение на физиков и лириков.
Один из явных признаков моды на тесты по профориентации—это то, что на них уже пытаются нажиться люди, далекие от психологии и вообще от образования. Например, эзотерический центр «Аквилон» за 350 рублей готов помочь любому школьнику с выбором профессии. На другом звездном сайте астролог дает рекомендации онлайн неведомому корреспонденту: «Люся, если ты хочешь дать ребенку образование, то пусть это будет бухгалтерское дело или журналистика».
Местные власти, кстати, тоже заинтересовались профориентацией. Управление образованием ЮЗАО Москвы учредило Центр социально-трудовой адаптации и профориентации «Гагаринский». Пройти тест там можно бесплатно, но к результатам, что характерно, руководство центра советует относиться с долей критицизма. «У большинства подростков сфера интересов—это человек—человек, просто потому, что они настроены на общение,—считает заместитель директора центра по учебно-воспитательной работе Сергей Цыганов.—Или, например, вы приходите тестировать ребят в школе, где очень хороший педагог-физик. Так там целыми классами можно получить результат человек—техника!». Поэтому центр больше полагается на практику: школы-студии будущих юристов, психологов, дизайнеров, выставки-ярмарки профессий. Пусть ребенок все попробует и поймет, что ему больше нравится. Вот в прошлом году центр, например, открыл Школу будущего робототехника, но дело не пошло. Оказалось, старшеклассникам не до роботов.
Я сама в 9-м классе колебалась в выборе между романтическими актрисой и разведчицей. Но ученые полагают, что выбор пути—это не так уж сложно. «Профориентация начинается уже в 7—8-х классах,—говорит Гузель Мухаметзянова, директор Института педагогики и психологии профессионального образования РАО.—К 9-му классу вполне можно выделить основные предпочтения и понять, куда идти учиться». Вот так, сказали—как отрезали: в 15—16 лет вы уже должны вполне внятно представлять себе будущую жизнь. Тут действительно не только за тестами, но и к астрологам пойдешь.