Телевизионная колея нынче сузилась: рассказать можно не обо всем, показать не все. Особенно на центральных каналах. А новости и репортажи должны подтверждать стабильность в стране и растущее благосостояние граждан. Но все-таки журналистам в регионах удается показывать и другую жизнь.
На прошлой неделе в Подмосковье при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям прошел заключительный этап Всероссийского конкурса «ТЭФИ-Регион». «Огонек» переложил на бумагу одну телевизионную работу из 473, присланных на конкурс. Это программа «Бюро журналистских исследований. Дорога жизни», показанная по 4-му каналу Екатеринбурга. Ее авторы — Роберт Карапетян и Екатерина Тимошенко. Итак, смотрите. То есть читайте.
***
Девушка: Вон она. Я хочу сфотографировать, какая она маленькая. Ни фига! Ужас!
Корреспондент: Ее ширина всего 750 миллиметров. Ее длина с каждым годом уменьшается. Она словно игрушечная, но очень важная-Алапаевская узкоколейная железная дорога. Тупиковая линия и платформа вместо станции. Небольшое помещение-здание вокзала. Билеты в кассе раскупаются за полтора часа до отправления. Узкоколейка здесь самый востребованный вид транспорта. Только этой дорогой можно добраться до отдаленных поселков Алапаевского района. Сегодня узкоколейка соединяет с цивилизацией почти 16 тысяч человек. Отправление строго по расписанию в 19:30. Никто не опаздывает: следующий поезд через несколько дней.
До конечного пункта 113 километров. Это шесть часов пути. Старики, дети, молодые — кто с учебы, кто с работы — возвращаются домой. С собой везут продукты и предметы первой необходимости, которые нельзя достать в уральской тайге. Максимальная скорость поезда всего 30 километров в час. Аварийное состояние путей-это не единственная причина.
Машинист Владимир Голубев: Корова выходит на линию неожиданно, не успеешь затормозить. Я же не лошадь, чтобы раз-и остановился. Сбил.
Корр.: Вагоны качаются, пассажиры, оказавшиеся здесь впервые, удивляются.
Пассажирка Марина Вагабова: Как в сказке. Трясет во все стороны. Кругом — лес, пруды.
Корр.: Сережа с мамой возвращаются в родной поселок. Мальчишке нравится, а вот мама недовольна.
Пассажирка Татьяна Болотова: Здесь неудобно ездить, потому что качает. Ночью света нету, ничего не видно. Пространство тут маленькое.
Корр.: Шесть часов пути, как селедки в бочке. От скуки спасаются как могут. Дети играют в шахматы, взрослые пытаются читать.
В составе Алапаевск-Санкино-шесть вагонов различной степени комфортности. Самый дешевый — общий. Здесь жесткие сиденья, как в электричке. В плацкартном-уже мягкие лежанки. Он больше всего пользуется спросом. Самый дорогой — коммерческий, 130 рублей за диван, умывальник с холодной водой, мыло и полотенце. Это не по карману местным жителям. В основном сюда покупают билеты иностранные туристы, которые в последнее время зачастили на узкоколейку.
Самое таинственное место в составе — православный вагон. В нем едут только священнослужители. Настоящая церковь на колесах.
Монахиня Лукия: Цель создания этого вагона — для духовного окормления всех отдаленных участков, расположенных по узкоколейной железной дороге.
Корр.: С собой везут церковную утварь, православную литературу и большой запас свечей для завтрашней службы. Вагон отцепляют на станции Ельничная. К поезду буквально бегут верующие. Нина Ивановна живет в этом поселке 50 лет, в город ездит редко. Теперь рада тому, что отпущение грехов привозят почти на дом.
Нина Ивановна Немытова: На службу сходим, может, к причастию, и исповедуемся.
Корр.: В поселке Ельничная как никогда нужна помощь Господа. Население совсем осталось без работы. Как следствие — повальное пьянство.
Пьяный у поезда: Я вам скажу, эту узкоколейку построил Демидов.
Корр.: Многие пассажиры пьют прямо в пути. А потом еще дозаправляются в поселковом магазине.
Проводник Владимир Ионин: Ребят давили, под вагоны падали-всякое бывало. Напьются-и по вагонам, по крышам — везде ползают.
Корр.: Дальше поезд едет в полной темноте. Тусклое освещение в вагонах-повод зажечь свечи. В коммерческом вагоне в это время праздник. Настя со своими друзьями специально приехала из Екатеринбурга за 140 километров, чтобы прокатиться на узкоколейке. Сбылась ее давняя мечта — необычно провести свой день рождения.
Кадры: ночь, поезд едет с одной зажженной фарой.
Корр.: В конечный пункт Санкино поезд прибывает поздно ночью. Стоянка 10 минут. И уже в 1:20 состав поедет обратно в Алапаевск. Прибытие поезда для местных жителей — большое событие. На станции собирается добрая половина поселка.
Кадры: жители поселка идут с фонарями на станцию. На плечах несут маленьких детей.
Житель поселка Александр: Приходим сюда встретить поезд, потому что в деревне нету больше дискотек и делать больше нечего. Мы приходим посмотреть, кто приехал, кто уехал.
Корр.: Санкино-конечная станция нашего маршрута. Но некоторые едут дальше, в поселок Калач. Это уже действительно край земли. К тепловозу прицепляют один вагон, и состав пропадает в ночи. Уже на утро из Санкина мы отправляемся в поселок Калач с бригадой ремонтников.
Бригадир Сергей Бердников: Меняем старую шпалу на новую, чтобы не было схода составов с путей.
Корр.: Шпалы распиливают прямо на месте. Это простые бревна, они ничем не пропитаны, поэтому и прослужат не больше семи лет. Машинист Владимир Шишкин говорит, что аварийных ситуаций из-за плохой дороги стало меньше. Подъезжаем к поселку Калач, это самая последняя точка на карте-149 километров от Алапаевска. Узкоколейку здесь называют дорогой жизни. Сегодня Николай ждет прибытия поезда как никогда, у него сильно заболела мама.
Николай Демарчук: Она лет двадцать пять уже как задыхалась. Не знаю, надо везти, и все.
Корр.: Врачи в Калач приезжают раз в месяц, привозят самые необходимые лекарства, и на этом вся медицина заканчивается.
Узкоколейка иногда дает возможность выбираться в город из этой глуши. Она же дает и работу.
Николай Демарчук: Это жизнь. Наша жизнь. Моя семья. Мне она дает заработок, хлеб или чё, или как. А кто меня в городе возьмет, куда? У меня пенсионный возраст.
Корр.: Надежда-начальник станции Калач уже много лет. Встретить и проводить поезд три раза в неделю — это все ее обязанности. Начальник станции-самый главный человек в поселке. Только здесь осталась связь с большой землей.
Надежда Коноплина: Мало ли что случилось — в Санкино мы только по рации передаем. Не дай бог, конечно, если кто умер-телеграмму.
Корр.: Сегодня в поселке Калач живет чуть больше 60 человек. Школы здесь нет, библиотеку разворовали. Работает местное население лишь на небольших заготовках древесины и на узкоколейке. Жизнь в поселке становится тяжелее, многие уезжают отсюда.
Надежда (смеясь): У нас утром с 8 до 8:30 свет. Вечером — с 6 до 11. Все. Ничего у нас больше нет.
Корр.: Единственное развлечение — телевизор. И тот небольшими порциями. Устройство, принимающее каналы, сломалось.
Николай Демарчук: Одна «Культура» теперь ловится.
Корр.: На новое оборудование нужно около 30 тысяч рублей. В администрации Алапаевского района жителям сказали, что таких денег не дадут. Уж слишком это большое удовольствие для 60 человек. Это в то время, когда, еще будучи заместителем главы района, Андрей Дедюхин принял решение разобрать порядка 30 километров узкоколейки. Вырученные за металлолом 4 миллиона рублей ушли на подарки работникам администрации, фейерверки, шарики и красные дорожки. За такое самоуправство чиновник по решению суда был отстранен от службы на два года.
Раньше Алапаевская узкоколейка имела протяженность 620 километров. Сегодня в несколько раз меньше. Несмотря на это, она до сих пор остается самой длинной пассажирской узкоколейкой в России.
За последние 20 лет в нашей стране дороги узкой колеи повально разбирают, не чинят и тем более не строят. Сегодня их осталось 5 процентов от того, что было в советские годы. И однажды поезд не поедет в глухую деревню, куда никогда не проложат асфальт. Дорога жизни может просто исчезнуть.
Николай Демарчук: Если разберут, мы куда денемся? Мы-то куда денемся?
Надежда: У нас она одна — связь. Все, поселок бы умер.
Фото: АКАДЕМИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ