В московской галерее "Дом Нащокина" открылась выставка, посвященная Марлен Дитрих. Впервые русской публике предоставлена возможность увидеть одну из главных мифических красавиц ХХ столетия во всей ее красе. Пусть и фотографической.
О существовании некоей Марлен Дитрих многие узнали только в 1964-м — в год ее триумфального визита в Москву. Публику приятно поразила непосредственность дивы: увидев перед собой Паустовского, она прямо на сцене опустилась на колени перед почтенным пенсионером. Прочла "Повесть о жизни", должно быть, подумали зрители.
На самом деле ее преклонение перед чужим талантом (желательно всеми признанным) и успехом было искренним и мистическим. Правда, если этот талант был мужским (исключение — Эдит Пиаф, но и тут хватает двусмысленностей). Ремарк, Купер, Габен, Хемингуэй — престижный список поклонников и любовников, в том числе насильно увлеченных ею в сети романа, столь же пространен, как и ее фильмография.
Последняя, увы, не отличается столь же высоким качеством. За исключением фильмов Джозефа фон Штернберга, буквально "слепившего" звезду из пухлолицей берлинской толстушки, лишь редкие картины вошли в историю как безусловные события. В один и тот же год Дитрих умудрялась сняться в блестящих "Печати зла" Орсона Уэллса и "Свидетеле обвинения" Билли Уайлдера — и абсолютно никакой "Истории Монте-Карло". Но светскость входила в имидж Марлен: она заставляла себя интересоваться современной живописью и даже брала из модных калифорнийских галерей на дом полотна Клее и Кандинского. Но никогда за них не платила и через несколько месяцев возвращала картины назад, словно и впрямь в глубине души жила по известному принципу "Kueche, Kirche, Kinder".
А денег едва хватало на обувь и наряды. Несколько сотен пар ее туфель и целые гардеробы платьев вкупе с архивами актрисы (в основном тома посвященных ей рецензий) были несколько лет назад выкуплены у наследников Марлен властями германской столицы — именем Дитрих названа сегодня центральная часть Потсдамер-платц, нового центра Берлина (и, следовательно, всей Европы). Собственно, построенную на материалах этого архива выставку, с огромным успехом показанную в Бонне и по всей Германии, и хотели сперва привезти в "Дом Нащокина". Но расходы на страховку и транспорт, приближавшиеся к двум сотням тысяч долларов, оказались не под силу ни галерее, ни спонсорам. Так что на нынешней выставке в Воротниковском переулке главенствуют фотографии и текст, несколько личных вещей из парижской квартиры, а также два видеофильма — и голос Марлен, звучащий в залах из репродукторов.
Многие считают, что этот низкий, с хрипотцой, обладающий поразительной энергией голос — главное наследие Дитрих, оставленное ею грядущим поколениям. Может быть, поэтому после войны она давала так много концертов — повсюду, от Лас-Вегаса до Европы? Немцы, впрочем, освистывали Марлен и с криком "Предательница!" забрасывали помидорами: не могли простить ей работы на американскую армию и фильма Стенли Крамера "Нюрнбергский процесс".
Сама она была честолюбива, это питало и ее талант, и ее любови. Не зря тот же Купер так вспоминал о решающей сцене в его романе с Марлен: словно участвовал в заранее кем-то срежиссированной мелодраме. Впрочем, платой за удовлетворенное честолюбие стало такое безысходное одиночество в старости, которого не знала никакая другая знаменитость. Впрочем, Дитрих едва ли не культивировала это свое одиночество, до последних дней неустанно работая над поддержанием стареющего мифа. Ей хотелось бы навсегда остаться таинственной красоткой, черты лица которой проступают из полумрака,— какой и предстает она на многочисленных снимках 30-х годов.
Но боюсь, удалось ей подобное только в России. Здесь ее не узнают уже никогда. В годы, когда все прогрессивное человечество как зачарованное смотрело фильмы с ее участием, чтобы потом рассказывать о них внукам, нас занимал "Чапаев". "Темная ночь" заменила нам "Лили Марлен". Приходилось верить ее славе на слово, как во вкус авокадо. Или восстанавливать эту славу по снимкам, книгам (недавно вышли мемуары ее дочери Марии Ривы и специальный номер "Киносценариев", Марлен посвященный) и тем малодостоверным обрывкам и мемуарам, что и составляют мусор культуры.
АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ
В галерее "Дом Нащокина" до 15 января