Только снегу случилось упасть на просторы подтаявшей Раши — говорят, что кремлевская власть распускает движение «Наши». В тот же миг поползли шепотки из придушенных кухонь и спален: означает ли это, братки, что преемник у нас либерален? Парень грамотный, знает латынь и пиарится, гордо отринув пропаганду семейных святынь в исполненьи толпы хунвэйбинов. Неужели кремлевский отец наконец распознает им цену? Означает ли это конец демократии, столь суверенной? Неужель Якеменко и брат (объясните мне, прав я, не прав ли) днесь пройдут через свой же обряд развенчания, гона и травли? Ведь бывало же несколько раз: накупавшись в таких креативах, избавляется правящий класс от опричников слишком ретивых. Кто предвидел такой оборот? И надежда пылает на роже либерала, уставшего от вытирания ног об него же.
Я не вижу причины грустить, но смеяться — нисколько не краше, ибо «Наших» нельзя распустить, потому что они уже «Наши». Никуда ведь не денется тот боевой активист-малолетка, что сегодня на старших орет и навозом кидается метко, та непуганая молодежь, молодой контингент, что не порот: он, смиряя азартную дрожь, так любил проходить через город, отщепенцам, эстонцам грозить, пропагандой здоровья и спорта окружающих грозно грузить, и на акции против аборта воздвигать свежеструганый крест средь девичьих искусственных всхлипов, и на свой селигеровский съезд приглашать осчастливленных ВИПов! Этот отрок, не знавший стыда, позабывший приличья и меру, ведь не денется он никуда, будет заново делать карьеру. Что ж мы снова ведемся на раз, что ж мы радостно ручками машем? Тот, кто «Нашим» пробудет хоть час, тот навеки останется «Нашим». Это где-то в мозгу и в крови — льстить, травить, улюлюкать в восторге — хоть горшком ты его назови, хоть в нацболы впиши, хоть в комсорги. Хоть ты скаута форму напяль, хоть в крестьянские лапти обуйся — будет та же тройная мораль, то же «буйство с мандатом на буйство»*.
Что ж ликует коллег большинство? Молодых обманули, но нас-то? Их и делали лишь для того, чтобы выбросить в виде балласта. Не затем собирали юнцов, чтоб угрозой смутить святотатца, не затем же, в конце-то концов, чтоб с чумою «оранжевой» драться! Не затем же смущали умы, чтобы не было, как в Украине: ведь «оранжевой» этой чумы на Москве не бывало в помине!
До свиданья, кремлевский проект! До свиданья, наш ласковый Вася! Ты уже на московский проспект не пойдешь, несогласных колбася, агрессивно виляя хвостом, проникая на телеканалы… Но причина закрытья не в том, что в Кремле завелись либералы. В нашей средней, глухой полосе ни подъема не видно, ни спада, но теперь уже «Наших» не надо, ибо наши теперь уже все.
* Б. Пастернак. «О Лефе»