Новая Россия, равно как и весь остальной мир, в этом году вступает в новый цикл развития. Во-первых, в новый политический цикл — в России и США к руководству приходят люди, не нюхавшие пороха холодной войны, и отношения в мире будут строиться по-новому.
Во-вторых, 2008-й — год Желтой Земляной Крысы по восточному календарю — первый год нового 12-летнего календарного цикла. Восточные мудрецы говорят, что именно от этого года зависит то, как пройдет весь остальной цикл — от последующего года Быка до завершающего Кабана.
В-третьих, как говорят ученые-экономисты, именно в самое ближайшее время — как раз после кризиса (который Россия по всем прикидкам должна относительно безболезненно преодолеть) — должен начаться новый цикл экономического развития.
Наконец, что немаловажно, 2008 год является високосным годом, или, как говорят православные, годом Касьяна. И хотя этот христианский подвижник не сделал русскому народу ровным счетом ничего плохого, народ исстари считал високосные годы богатыми на беды. «Огонек» решил рассказать, что такое циклы в быту и политике, а также спрогнозировать, какие опасности и трудности готовит нам новый исторический цикл
Как это обычно бывает, есть две новости. Плохая: с 2005 по 2017 год Россия пребывает и будет пребывать в периоде неустойчивого развития, кризисов и потрясений. Хорошая: в этом виноваты не столько политики, сколько исторический процесс и так называемые «длинные волны Кондратьева», призванные этот процесс описывать.
В начале прошлого века российский ученый Николай Кондратьев обратил внимание на особенности экономического развития развитых стран. Вкратце: есть циклы, в каждом цикле — 50 — 60 лет, делятся они на две волны: повышательную и понижательную. Чуть позже, в 1920-х, Кондратьев обратил внимание на то, что в этой терминологии можно описывать и социально-политическую историю. Чем вплотную и занялся в наши дни Владимир ПАНТИН — доктор философских наук, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, еще в 1996-м выпустивший монографию «Циклы и ритмы истории». Пересказывая абсолютно ненаучным языком: низшая точка цикла — надир понижательной волны — нас ждет примерно с 2009-го по 2013-й, с 2017-го начнем выкарабкиваться в повышательную. Аналогом периода 2005 — 2017 годов является период потрясений-кризисов с 1921-го по 1945-й. Да и в плане экономики у нас с западным миром, по словам Владимира Пантина, наблюдается некая «противофаза»: в 1933-м в США только начинают выкарабкиваться из кризиса, а у нас — первая пятилетка, индустриализация вовсю.
Владимир Игоревич, получается, что «когда им плохо, нам хорошо»?
В некоторых вопросах — да. Проблема в том, что это «хорошо» — не от хорошей жизни. По формальным признакам на фоне не очень хорошей экономической ситуации в тех же США наша экономика выглядит неплохо.
Почему, кстати, мы в противофазе? Особый путь?
В данном случае потому, что Россия вошла в информационный период — развитие интернета, других средств связи, — не пройдя как следует период индустриальный: у нас нет диверсификации экономики, развитого реального сектора, упора на обработку, а не на добычу.
Примерно каким годам ХХ века Россия соответствует по «индустриальности»?
Упор на добычу ископаемых, военные отрасли… за исключением атомной промышленности и некоторых других областей — где-то первая половина прошлого века. Некоторые «тигры» Юго-Восточной Азии — Сингапур, Малайзия — пошли по тому же пути. При том что надир близко, следующие годы, 2008-й, 2009-й, по моим представлениям, для России не будут катастрофическими: цены на нефть и другие углеводороды останутся высокими — возможны колебания, но тенденция сохранится. Если обвал у нас произойдет, то после 2010 — 2012 годов, где-то в этом районе. И связан он будет с потрясениями в развитых странах и, возможно, с продвижениями новых видов топлива.
А потрясения там будут?
Несомненно. Ипотечный кризис в США — очень небольшой и робкий «звонок». И динамично развивающийся Китай, по мнению многих специалистов, обречен на очень крупные потрясения. Там идет очень крупная игра на бирже, к которой допущены рядовые вкладчики; и акции китайских предприятий довольно сильно переоценены. Где-то с 2011-го, когда остальной мир будет вылезать из первой волны кризиса, мы только-только зашевелимся.
Самый вероятный вариант в нашей внешней политике: в ближайшие годы у нас наибольшие проблемы будут с Западом — в Косове, на Украине, на газовых потоках, нефтепроводах и так далее. Новая администрация в США вряд ли будет для нас более легким партнером, чем Буш. Да и Европа втянулась в не самую лучшую игру с признанием косовской государственности и всем, что из этого следует.
Частный вопрос: евро упадет?
В ближайшие год-два, сообразуясь с циклами, не должен. Но если американская экономика не найдет способов смягчения внутреннего дефолта, то европейская валюта и ЕС в целом пострадают быстрее, чем в 2010 году. В такой ситуации для России появляется соблазн: вот на Западе все не очень хорошо — давайте-ка мы обернемся к Китаю, Индии, Юго-Восточной Азии…
Чем плохо?
В принципе нормальный экономический подход. Только я боюсь, что мы, увеличив поставки углеводородов в эти регионы, еще больше укрепимся в мысли о том, что у нас все хорошо, и совсем забудем про необходимость модернизации собственной экономики. Нас эта подушка усыпит. Нужен внятный внешний стимул, переходящий во внутренний — и обязательно драматический; иначе не будем двигаться, проверено.
Что будет с «советской империей», бывшим СНГ — мы потеряем или, наоборот, подсоберем республики бывшего СССР под своим крылом? Что вообще с внешним влиянием России «на надирах» происходит?
В лучшем случае рассчитывать можем на Армению, отчасти на Казахстан и на другие страны ЕврАзЭС. Очень хорошо, что эта группа собралась; удержим ее — еще лучше будет. Что до надиров… ну посмотрите на 1830-е Николая I или на сталинские 1930-е — видите ли территориальное расширение империи, ее влияние?
В тридцатые — не особо.
Правильно. Потому что империя расширяется на повышательных фазах цикла. Но в «зоне надира» нет и резкого распада: там процветает стабильность, похожая на нашу, с некоторыми попытками расширения и укрепления. Вот укрепление в такие годы идет хорошо, отсюда и оптимизм по поводу уже имеющегося ЕврАзЭС… Из циклов следует, что самая опасная фаза для нас — конец кризиса: 2014 — 2017 годы или около того. В прошлом цикле на этом месте стояла Вторая мировая.
Будет третья?
Надеюсь, что нет. Но будет масса региональных войн, в которые так или иначе может втянуться Россия — как Крымская, в которую мы втянулись на излете «николаевского» кризиса. Впрочем, «присоединенческий» пафос, как мне кажется, и не свойственен большинству во властной элите.
Со внешними устремлениями понятно. Саму Россию до 2017-го сохраним?
Полагаю, что да. Просто потому, что ресурсов для этого достаточно, да и в надире империи опять-таки обычно не сыплются. А вот после надира, если не будет предпринято экстраординарных мер по консолидации российского общества, преодолению разрыва между богатыми и бедными, между различными этносами, так и не объединенными некоей общей, наднациональной идентичностью — вроде, допустим, той же канадской, относительно молодой… вот в этом случае и по циклам, и по другим признакам мы можем не сохраниться.
На чем объединяться-то?
На неких общих ценностях. Некая мечта — вроде американской. Некая программа развития, вокруг которой собирается Европа, — не писаная программа, не «500 дней». Нечто подобное нам придется делать, например, укрепляя горизонтальные связи между регионами.
Фото: ANDRESS ATAPFF/REUTERS; AP