Накал страстей на Конференции ООН по вопросам изменения климата, завершившейся на индонезийском острове Бали, потрясает воображение. Под охраной 10 тысяч полицейских и «голубых касок» ООН представители почти 200 стран мира и различных организаций — от Всемирного банка до Гринписа — за две недели провели 700 семинаров, обсудив массу идей и докладов на тему борьбы с глобальным потеплением. Расставлять точки над i еще рано, но несомненно, что главный пункт повестки дня — принятие «дорожной карты», на основе которой в 2009 году планируется заменить Киотский протокол на некую новую Всемирную конвенцию по борьбе с изменением климата. О том, почему устарел Киотский протокол и зачем нужна новая конвенция, рассказывает президент Всемирной метеорологической организации, руководитель Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Росгидромет) Александр БЕДРИЦКИЙ
Александр Иванович, насколько реально глобальное потепление и какими темпами оно идет? Вот лауреат Нобелевской премии мира Альберт Гор в своей книге пугает, что уровень океана скоро поднимется на 7 метров, потому что растают ледники Гренландии и Антарктиды. Это на самом деле возможно?
Возможно, но только не сейчас, а минимум через тысячу лет. К примеру, возьмем Антарктиду — ее ледяной щит имеет толщину около 4 километров, а между этим ледяным покровом и материком есть огромное море пресной воды, которому, по оценкам ученых, миллион лет. И динамика потепления такова, что для полного таяния этих масс льда потребуется несколько тысяч лет. В то же время, по оценкам экспертов ВМО, ожидается, что к концу XXI века средняя глобальная температура может вырасти на величину от 1 до 5 градусов, что приведет к повышению уровня Мирового океана на 10 или, в самом худшем случае, на 60 сантиметров. Естественно, такое повышение уровня океана будет иметь различные последствия для разных стран. Самые тяжелые последствия ожидаются как раз в экваториальной зоне — многие островные государства здесь лежат на уровне моря, и даже небольшое его повышение грозит им полным затоплением.
А чем глобальное потепление опасно для России?
Не так давно мы выпустили стратегический прогноз изменений климата и влияния этих изменений на экономику на период 2010 — 2015 годов. Ожидается, что в этот период среднегодовая температура по России возрастет на 0,6 градуса. Кстати, это очень большая величина, потому что за весь прошлый век глобальная температура выросла в среднем на 0,72 градуса, а в России — почти на один градус. А теперь мы ожидаем изменения на 0,6 градуса за 8 лет, и уже по отношению к 2000 году.
Последствия этого могут быть достаточно серьезны. Во-первых, интенсивно начнутся процессы опустынивания в средних широтах. Во-вторых, будет расти количество так называемых опасных явлений погоды — к примеру, в последние годы в некоторых районах уже наблюдаются более частые наводнения и дождевые паводки, вызванные не весенним таянием снега, а увеличением осадков. Наконец, потепление опасно таянием слоя вечной мерзлоты, которая занимает 60% территории России. Эти процессы неизбежно станут причиной изменений несущих способностей почвы, а это чревато разрушением любых инженерных сооружений — газопроводов, нефтепроводов, железных дорог, мостов, зданий и так далее...
Если я правильно понимаю, одна из главных опасностей с той же вечной мерзлотой кроется еще и в том, что при таянии она выбрасывает в атмосферу огромное количество метана и других парниковых газов…
Ну, в данном случае надо говорить не о самой мерзлоте, а о болотах — именно они содержат метан, и при росте температуры он в больших количествах начинает поступать в атмосферу. Впрочем, в обычной ситуации естественным регулятором этого процесса выступает сама природная среда. То есть большее количество углекислого газа в атмосфере и сопутствующий «парниковый эффект» приводят к росту биомассы. И эта зеленая масса поглощает газ, снижая его уровень в атмосфере. Но сейчас корень всех проблем как раз и состоит в том, что человек влияет на окружающую среду не только через увеличение выбросов парниковых газов при сжигании топлива, но и тем, что он вырубает леса для ведения сельского хозяйства. Большую часть этих вырубленных лесов занимают тропические леса, которые совершенно справедливо называют «легкими планеты». То есть таким образом человек уничтожает и естественный регулятор климатических изменений.
Собственно говоря, именно эти действия и привели к тому, что в 1992 году была подписана Конвенция ООН по климату. А затем — Киотский протокол, который конкретизировал обязательства по снижению антропогенной нагрузки на климат.
Генсек ООН Пак Ги Мун сейчас призывает лидеров всех стран заключить уже новый Киотский протокол. Зачем он нужен?
Уже сейчас ясно, что, даже если все державы мира радикально сократят выбросы парниковых газов, глобальное потепление неизбежно пойдет своим чередом. А раз так, то сегодня надо не только рассматривать совместные действия стран по снижению нагрузки на климатическую систему, но и уделять приоритетное внимание проблемам адаптации человечества к будущим изменениям климата.
Иными словами, необходимо уже сейчас разрабатывать программы, как через 100 лет вести сельское хозяйство, как предотвратить возможный ущерб — сейчас, пока еще есть время. К примеру, если спрогнозировать засуху, то можно заранее минимизировать потери — провести ирригационные работы, закупить запас продовольствия, обратиться за помощью и т д. Если же не заниматься подобной работой, то климатическое потепление обернется голодом, войнами и массовой гибелью людей.
Балийская конференция как раз и призвана одобрить этот план — так называемую «дорожную карту», которая и позволит определить новые обязательства стран после 2012 года. Это и будет новым «Киотским протоколом». Кроме того, очень важно перераспределить нагрузку на климатическую систему. Сейчас ведь сокращают вредные выбросы только развитые страны, а вот развивающиеся страны и не собираются себя ограничивать, оправдывая свою политику необходимостью подъема экономики — дескать, у нас проблемы борьбы с бедностью, экономикам надо расти, а поэтому ничего сделать мы не можем. Но я уверен, что есть все предпосылки для того, чтобы и развивающиеся страны, к примеру Китай, Индия и Бразилия, уже сегодня включались в этот договор.
Как вы относитесь к предложению министра охраны окружающей среды Индонезии, чтобы западные страны, вырубившие свои леса в ходе промышленной революции XIX века, теперь платили развивающимся странам за сохранение тропических лесов?
Ну, это, по крайней мере, куда менее экзотическая идея, чем те, которые уже записаны в проектах новой Конвенции и Протокола. А там записано, что если в результате мер по снижению выбросов в развитых странах снижается потребление углеводородного топлива, то развитые страны должны оплачивать экспортерам нефти потери от сокращения экспорта нефти. Самый яркий пример — Саудовская Аравия, которая говорит: «Если вы у нас не будете покупать нефть из-за того, что принимаете меры по снижению выбросов парниковых газов, то вы нам должны заплатить за это!» А не далее как месяц назад президент Эквадора, выступая в Нью-Йорке, сказал буквально следующее: «Мы экспортируем нефть на 760 миллионов долларов. Вы говорите нам, что развивающиеся страны должны вносить свой вклад в снижение выбросов. Хорошо, мы согласны. Но тогда вы заплатите нам треть от этой суммы, чтобы мы перестали добывать нефть и таким образом смогли бы внести свой вклад в охрану окружающей среды». Что ж, думаю, многие люди в России тоже с удовольствием поддержали бы эту блестящую идею — давайте мы ничего не будем делать, а вы нам за это будете платить деньги. Так что на фоне таких «инициатив» предложение получать деньги за сохранение лесов еще как-то можно понять. Ведь индонезийцы не занимаются экспортом леса, нет, они древесину просто используют на дрова. Если они откажутся от этого топлива, то им потребуется найти замену, а всякая замена стоит денег.
С какими предложениями Россия вышла на Балийскую конференцию?
Безусловно, развивающимся странам надо помогать. Другой вопрос — как именно? Конечно, не прямыми субсидиями «за ничегонеделание», но путем внедрения новых технологий. Ведь развивающиеся страны без внедрения новых технологий просто не могут ничего сделать для охраны окружающей среды — у них же гигантскими темпами растет население, а это значит, что нужно людей обеспечивать рабочими местами, дешевым питанием, одеждой и так далее. И экология в этом случае становится делом десятым. Так что без внедрения новых технологий и инвестиций от развитых держав добиться от этих стран снижения выбросов парниковых газов в атмосферу просто нереально. Поэтому Россия, как раз исходя из таких реалий, и предлагает развитым странам определиться с конкретными обязательствами подобной помощи и просто выполнять их.
Кроме того, мы считаем, что снижение выбросов парниковых газов не должно идти путем определения каких-то лимитов и кабальных обязательств, которые отпугивают развивающиеся страны. Оно должно идти в соответствии с экономическими возможностями каждой страны. Поэтому Россия и предлагает создать механизмы признания добровольных обязательств, чтобы все страны, имеющие возможность снижать выбросы, могли бы делать это, а усилия учитывались бы в суммарных оценках международного сотрудничества в области снижения антропогенной нагрузки.
А каково ваше отношение к проектам «замораживания климата»? Например, после знаменитого извержения вулкана Кракатау в Индонезии произошел выброс в атмосферу природного аэрозоля, экранировавшего часть солнечной радиации, что ограничило повышение среднегодовой температуры на несколько лет… Что если сделать то же самое техногенным образом?
Да, но потом все рассеялось, аэрозоль постепенно осел, и все вернулось на круги своя… К подобным проектам я пока отношусь как к экзотике. Да, теоретически рассеять
аэрозоль возможно, но вот последствия этого никто оценить не может — к примеру, с точки зрения возможного влияния на здоровье человека. Гораздо более перспективны проекты по связыванию углерода или его захоронению, к примеру есть предложения закачивать двуокись углерода в отработанные нефтяные скважины на океаническом шельфе. Но такие вещи очень дороги, и, конечно, даже самым развитым странам не по силам делать это в широких масштабах.
Фото: VADIM GHIRDA/AP; CHRISTIN MUSHI/REUTERS; DITA ALANGKARA/AP