ТОЧКА ЗРЕНИЯ
«Внушает надежды на реформы»
По сумме произведенных замен многие эксперты говорят о «социальном акценте» кабинета Зубкова. «Огонек» обратился за комментарием к Олегу СЫСУЕВУ, бывшему вице-премьеру РФ, куратору социального блока
Олег Николаевич, о правительстве Виктора Зубкова сразу заговорили как о «социально-ориентированном». Насколько задачи нынешнего кабинета сопоставимы с вашими почти 10-летней давности?
Наш кабинет, в отличие от нынешнего, стал своего рода экспериментом ярко выраженного кризисного управления: долги по зарплате в бюджетной сфере — 3 месяца, по пенсиям — до полугода, нефть — 9 долларов за баррель... Не забудьте про абсолютно враждебный исполнительной власти парламент: не то что большинство — и о трети сторонников президента там нельзя было говорить. Ни одно правительство не работало при таких условиях. Вместе с тем именно в то время сложилось понимание: решить данные проблемы мы можем только путем реформ: социальной сферы — в частности и бюджетной политики — в целом. Те люди, о которых мы говорим, полагаю, и пришли в правительство именно для решения этих задач. Несомненно, им будет гораздо легче, чем нам, но, смею надеяться, мне и моим коллегам пришлось ответить на куда более интересные вызовы.
Каждое российское правительство со временем обрастало разъяснительными «наклейками»: два «правительства реформ», «правительство стабилизационного периода», «техническое правительство». Уже есть что-то подходящее для кабинета Зубкова?
В силу того, что у нас президент фактически исполняет две функции — свою и председателя правительства, — это во-первых кабинет президента. Во-вторых, мне кажется, что перед этим кабинетом ставится стабилизационная задача. Мое личное отношение к пришедшим — более чем позитивное. Они работали с нами не в первом эшелоне, но их способности и таланты выделялись уже тогда.
Новые лица более подходят для «кабинета реформ», нежели для стабилизационного варианта.
Мне кажется, такая точка зрения сильно расходится с политическим календарем: перед выборами никто не делает резких шагов по реформе институтов. Ждать от этого правительства продвижений в этом направлении не приходится.
Что вы имеете в виду под президентским кабинетом?
Насколько будет таковым кабинет Виктора Зубкова, нам еще предстоит узнать. Однако Михаил Фрадков по факту являлся заместителем президента по организации работы правительства. Президент продемонстрировал, что в полной мере главой кабмина — главой, решающим не только среднесрочные стратегические, но и оперативные и даже технические вопросы (вспомним ежепонедельничные совещания в Кремле) — является он. Не думаю, что ситуация изменится до выборов. Дальше же можно только гадать: президент продемонстрировал, что кадровые предпочтения известны только ему, и никому более. В то, что президент уйдет в 2008-м, — в это я верю. Вернется ли он вообще, когда это произойдет — через четырехгодичный цикл, быстрее — известно также только ему.
Следуя этой логике, ту же Эльвиру Набиуллину в 2003 году с поста заместителя главы МЭРТ увольнял не Герман Греф и не Михаил Касьянов. Почему же она вернулась сейчас?
Тешу себя надеждой — зная Эльвиру, ее профессиональные и жизненные установки, — что она согласилась возглавить МЭРТ, имея в виду подготовку предложений по проведению институциональных реформ. С другой стороны, мне непонятно, как в условиях очевидного усиления роли государства в подведомственной ей области — усиления, которое прошло за время отсутствия Набиуллиной при власти — она сможет эти установки реализовывать.
Каковы они?
Все те же самые: в экономике должно быть меньше государственного регулирования и как можно меньше монополизма. Конечно, налицо противоречия с окружающей нас действительностью. Однако, может быть, президент готовит почву для человека, который придет за ним? Человека, который — логично предположить — начнет с того, с чего начал в свое время и Путин: с реформ, на которые в свое время были поставлены и Кудрин, и Греф, и Набиуллина, и Михаил Эгонович Дмитриев, и многие-многие иные. По логике любой президент пытается провести реформы в первые два года, следующие два года его голова должна быть занята тем, чтобы остаться у власти.
Думаете, при таких людях в правительстве «продолжение курса Путина» — более лозунг, чем перспектива?
Любой правитель через некоторое время начинает действовать, не обращая внимания на преемнические обязательства. И, если ничего не случится с мировой конъюнктурой на ископаемые ресурсы, то не очень глупый человек у власти сможет этим воспользоваться. В этом случае, уверяю вас, уже через год мы перестанем рассуждать о влиятельности экс-президента — если, конечно, он не вернется раньше. Не было бы у президента наряду со многими другими устремлениями и устремлений реформаторских — не было бы Кудрина, Грефа, не вернулась бы Набиуллина, не получила бы свой, отдельный, участок Татьяна Голикова…
Тоже особый случай. Человек универсальный, знает федеральный бюджет от и до, а ее — на социалку...
Смотря какие задачи ставить перед министром здравоохранения и социального развития. Если предположить, что главная ее ипостась — защита интересов сферы на основе четкого распределения бюджетных средств, контроля за расходами и успешного выбивания денег на социалку из Минфина, где она знает все закоулки и потаенные тропы, — то это одно. Если предположить, что она будет отвечать за решение огромного воза институциональных проблем — путем внесения законодательных инициатив, например, — это другое. Проблема ее предшественника, Михаила Зурабова, была в том, что он — рациональный, циничный, толковый бизнесмен — остался в одиночестве со всеми проблемами отрасли. Дело во многом было в его личных качествах: некоммуникабельный, высокомерный, ценящий сухую цифру выше людей… В социальной сфере так нельзя, и нельзя в ней оставаться без союзников из правительства, а Зурабов настроил против себя и многих коллег.
Я знаю, что Голикова блестяще исполнит задачу бюджетного форматирования отрасли. Золотая голова, четкая и дотошная во всех своих действиях, готова работать 24 часа — не знаю, как к этому относится Виктор Борисович (Христенко, муж Татьяны Голиковой. — «О»)… В конце концов она просто нравится депутатам и коллегам, учитывая сложившийся вокруг ее сферы климат, это уже немало.
А возвращение Дмитрия Козака в Москву, в правительственную «обойму»?
Опять-таки тешу себя надеждой, что это связано с кардинальными изменениями функций его министерства: мы знаем, что Минрегионразвития будет отвечать за распределение огромного пирога в виде инвестиционного фонда, направленного на развитие инфраструктуры в регионах. Козак абсолютно некоррумпирован, и он гораздо чаще, чем среднестатистический чиновник, задает себе вопрос, «как будет жить страна», допустим, «через пять лет».
То есть вы не воспринимаете это назначение как повод «увести» ценного человека из ЮФО, где опять начались проблемы?
Может быть и этот мотив. Но рассмотреть его мы сможем только тогда, когда будет назначен новый президентский полпред в ЮФО. Если это будет человек военный, «ястреб» с силовыми полномочиями — мы сможем предположить, что таким образом оценены миротворческие попытки Козака на этом посту. Он постоянно жаловался на отсутствие административных полномочий, но тем не менее он работал там политиком, пытался договариваться — и договаривался. Такая позиция госчиновника мне, пожалуй, наиболее симпатична из всех возможных.
Перед административной реформой 2004-го было пять вице-премьеров. Сразу после нее — два. С повышением Алексея Кудрина их снова стало пять. Законы Паркинсона?
Скорее в чистом виде концепция Тойнби: вызов — ответ, вызов — ответ в реальном масштабе политического времени. Нужно усилить — по крайней мере, внешне — реформаторскую составляющую правительства? Укрепляем Кудрина. К тому же давление на Стабфонд очень велико, Алексей Леонидович в правительстве отстаивает его целостность чуть ли не в одиночку; может быть, механизм защиты будет работать лучше — все-таки аппаратный и политический вес вице-премьера совсем иной, нежели просто министра…
Так что, есть нечто оптимистичное во всех нынешних назначениях, есть. Хотя мы понимаем, что весь оптимизм пока что зависит от одного человека — здесь и от цен на углеводороды — там.
Беседовал ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВ
ПОРТРЕТ
Спираль ДНК
Среди новых назначений в правительстве появление Дмитрия Козака во главе Министерства регионального развития представляется, пожалуй, наиболее интересным. Очаровательные женщины-министры привнесли в правительство свежесть и упрочили профессионализм на отдельных направлениях. Возвращение в Белый дом Козака добавляет интригу. Дело даже не в том, что получают пищу разговоры о нем как о возможном преемнике-2008. Козак за годы федеральной службы заслужил репутацию универсального и эффективного госчиновника — любое его перемещение всегда влечет за собой серьезные реформы
Эпитетов и прозвищ за восемь лет федеральной госслужбы Дмитрий Козак удостоился много. Самое простое и распространенное в аппаратной среде — ДНК, Дмитрий Николаевич Козак. Далее — любимое газетное «самый либеральный в команде Путина», потом «законник» и, наконец, «рейнджер президента». Можно воспринять как намек на место прохождения срочной: по официальной версии Козак служил в ВДВ, по другим источникам — в спецназе ГРУ Генштаба. С приходом же Козака в Минрегионразвития, пожалуй, у этого прозвища появился и иной смысл. Глава аппарата правительства Владимира Путина в 99-м; замглавы администрации президента — с обязанностями по подготовке трех реформ; Южный федеральный округ (ЮФО) сразу же после Беслана; теперь — Минрегионразвития, по финансовым оборотам — почти вице-премьерская должность… Типичные горячие точки. Там, где те самые рейнджеры.
ОДИН НА ТРЕХ РЕФОРМАХ
— Не надо мудрить, когда все просто, — советует один из бывших функционеров кремлевской администрации начала 2000-х в ответ на вопрос, почему Козак занимался и судебной реформой, и административной реформой, и реформой местного самоуправления. — Да, юристов вместе с президентом пришло много; люди знающие, исполнительные, верные. Но именно Козак привел на работу в мэрию Санкт-Петербурга будущего президента. А еще он — человек с опытом законотворчества, работы в исполнительной власти, проведения реформ. Как в той рекламе про «он такой один», помните? Так и срослось.
В общем-то, крыть нечем. «Законотворчество» — все законодательные инициативы питерской мэрии (глава города — Собчак А А., зампредседателя и глава юридического комитета мэрии — Козак Д Н.). «Исполнительная власть» — вице-губернаторство при Владимире Яковлеве. «Реформы» — как раз местное самоуправление: именно Козак «раздробил» советские районы Питера на сотню с лишним муниципальных образований. Споры о «хилых» и «безвластных» МО в Северной столице вспыхивают до сих пор; что ж, еще одно свидетельство тому, что схема Козака работает и сейчас.
О том, как шли и к чему привели три реформы Козака, написано и сказано очень много и очень по-разному. Следуя популярному в Белом доме тезису «если реформа нравится всем, то это плохая реформа», можно говорить о том, что все прошло как нельзя лучше. Судебная реформа, по словам знатоков, осложнила отношения Дмитрия Козака собственно с Верховным судом, с Коллегией судей, с Генпрокуратурой Владимира Устинова и — соответственно — с силовиками в кремлевской администрации. Административная — с двумя премьерами, Михаилом Касьяновым и Михаилом Фрадковым, и доброй половиной кабинета министров, не говоря о функционерах второго и третьего эшелонов, отправившихся вдруг в какие-то агентства и службы с неясными — или, как принято говорить, недописанными полномочиями. И конечно же Козак успел услышать много интересного о реформе местного самоуправления — как от губернаторского корпуса, так и от федеральных контрольных органов.
Впрочем, последняя реформа и стартовала много позже — почти через два года после того, как Козака отправили из Москвы в Ростов-на-Дону. Президентским полпредом в ЮФО. Сразу после Беслана.
«СКОЛЬКО СМОЖЕТЕ. ШУТКА»
Что это было такое? Экономика в большинстве регионов три года назад сводилась только к выклянчиванию трансфертов у центра. При этом в Ростове добавляют: «Просят все, но чтобы столько субъектов одновременно…» Соответственно у каждого республиканского лидера образовались свои связи, свои ходы в администрации и в правительстве; своя игра — в которую полпредство ни при Викторе Казанцеве, ни при Владимире Яковлеве просто не вписывалось. Тут бы привести законодательство регионов в соответствие с федеральным да удержать мир вокруг второй чеченской — какое развитие, какая экономическая политика…
«Не помню, чтобы до осени 2004 года Дмитрий Николаевич на что-нибудь жаловался», — деликатно дополняет контекст первых лет полпредства Козака один из аппаратчиков со стажем. Жалобы из Ростова шли стандартные: отсутствие полномочий и нужного административного ресурса. Еще Козак запомнился тем, что сформулировал постулат: развитию экономики страны мешают ее силовые структуры. Тем не менее ДНК выстроил необходимые центру отношения с «подопечными» — так что, например, смена глав четырех кавказских республик прошла, как подчеркивают в Москве, на удивление мирно. Включая Северную Осетию — в сверхоперативном для вновь назначенного полпреда режиме. Включая Дагестан, на перспективу любых изменений в котором федеральный центр смотрел с суеверным ужасом: самый многонациональный субъект, в прикупе — с огромным трудом погашенный Ботлих 99-го…
Кроме всего прочего, Дмитрий Козак «вручную» запустил реформу местного самоуправления в ЮФО и сделал то, что в округе не удавалось никому до него: привлек инвестиции. Сейчас в Москве это называют «концепцией стратегии развития юга России» и думают о тиражировании этой схемы на федеральном уровне. По впечатлениям представителей крупного российского бизнеса, так или иначе прошедших «инструктаж Козака», то в сухом остатке концепции — две зависимости: одна обратная, другая прямая. Первая: чем больше вложите в сам бизнес — тем меньше административных барьеров. Вторая: чем больше вложите в инфраструктуру юга — дороги, социалка, ЖКХ и прочее — тем весомее административная поддержка на всех уровнях. По воспоминаниям участника одной из таких встреч, на прямой вопрос: «Сколько это будет «больше»?» был дан ответ: «Сколько сможете. Шутка».
Шутки шутками, а 312 миллиардов рублей прямых инвестиций — под гарантии Ростова и Москвы — в ЮФО за последний год пришло. Львиная доля — на Кавказ. Более того, ту же схему уже распространяют на олимпийские деньги; в конце концов Сочи — тоже в Южном округе. В общем, когда Дмитрий Козак получил пост министра регионального развития, этому меньше всего удивились в ЮФО.
КАК БЫТЬ ТРИЛЛИОНЕРОМ
За неделю в Белом доме помимо обычного ДНК к Дмитрию Козаку успело прилипнуть еще одно неформальное прозвище — «полтора министра». В ведение Минрегионразвития поступили «региональные» проекты, до того курировавшиеся из МЭРТа — это как раз и есть почти половина средств, которыми управлял Герман Греф. На поддержание и развитие инфраструктуры в регионах — это и федеральные целевые программы, и реформа местного самоуправления в целом, и реформа ЖКХ в частности — в правительстве собираются выделить (внимание!) триллион условных единиц. Конечно, деньги эти пока только в плане, идти они будут вплоть до 2020 года и Минрегионразвития — не единственная структура, которая будет ими командовать; есть и выше. Тем не менее, как подчеркивает один из правительственных чиновников, «хоть в пять раз урежьте — все равно тот случай, когда мало не покажется никому». И добавляет: «Это в хорошем смысле».
В нехорошем, правда, тоже. Идея внешнего управления в регионах-банкротах была впервые выдвинута не Дмитрием Козаком. Однако именно он внятно высказался на эту тему последним — полтора года назад, в докладе о положении на Северном Кавказе. Теперь Козак располагает и доверием бизнес-сообщества, и государственными деньгами федерального масштаба, и площадкой с административным ресурсом для — как уже говорят в Минрегионразвития — «защиты государственных и частных вложений в субъекты РФ». К тому же довольно наивно полагать, что при таком их объеме федеральный центр не воспользуется подобным универсальным — дополнительный контроль плюс устрашение — механизмом. Так что есть все основания ждать соответствующих законодательных инициатив.
Есть основания полагать, что в ход пойдут и другие тезисы из прошлогоднего доклада Козака — например, обязательная декларация о доходах, которую, по мнению Дмитрия Николаевича, должны подавать все сотрудники силовых ведомств (МВД, ФСБ, Генпрокуратура) и все судейские.
Под объявленную премьером Виктором Зубковым кампанию по борьбе с коррупцией — с профильным законом, который вот-вот пойдет на утверждение в Думу (см. «Огонек» № 38), с планами по созданию Антикоррупционного комитета — план Козака вполне может получить одобрение на самом верху. Во всяком случае фразу Козака, сказанную им в одном из недавних интервью: «Демократия состоит в том, чтобы людям отдавать свободу, а чиновникам — полную несвободу», силовики уже приняли на свой счет.
ЮРИЙ РАКОВ
Фото: PHOTOXPRESS.RU; ГРИГОРИЙ СЫСОЕВ/ИТАР-ТАСС; ДМИТРИЙ ЛЕКАЙ/КОММЕРСАНТ; А. ЧУМИЧЕВ И А. СЫСОЕВ/ИТАР-ТАСС; ДМИТРИЙ ДУХАНИН/КОММЕРСАНТ; РУСЛАН КРИВОБОК/РИА НОВОСТИ