Когда издали его первый роман «Полная иллюминация», сразу ставший мировым бестселлером, Джонатана Сафрана Фоера называли молодым писателем. Спустя два года после выхода его второго романа (аванс за который, говорят, составил полмиллиона долларов), он по-прежнему остается молодым. Сейчас ему всего лишь 30.
Его сравнивают с Бабелем, Сэлинджером, Шолом-Алейхемом и Маркесом. С Бабелем и Шолом-Алейхемом еще и потому, что предки Фоера тоже с Украины. Туда он и отправился из Америки в 19 лет. И по возвращении написал об уничтоженном немцами еврейском местечке, которое могло стать его родиной. Чтобы написать вторую книгу — «Жутко громко и запредельно близко», — ездить никуда не пришлось. Сюжет доставили прямо в центр Нью-Йорка на самолетах. Эта книга — о событиях 11 сентября 2001 года, о маленьком мальчике, отец которого погибает в одной из башен-близнецов.
«Юмор — это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ», — признается Фоер устами своего героя в первой книге. Эта формула полностью относится и ко второй.
Феерические тексты Фоера упрямо переводит на русский Василий Арканов — постоянный автор «Огонька», живущий в Нью-Йорке. По просьбе журнала Джонатан Сафран ФОЕР ответил на несколько его вопросов.
ЖУТКО ГРОМКО
За большим успехом первой книги часто следует провал. Было ли у вас ощущение, что от вас ждут чего-то невероятного?
Я не знаю, чего от меня ожидали. И не знаю, насколько успешна была моя первая книга. Об этом можно будет судить лишь через много лет. Но я уверен в одном: что написал именно ту книгу, которую хотел. У многих она вызвала очень резкую реакцию. Но для меня это показатель того, что я кое-что сделал правильно.
Ваша бабушка приехала в Америку из Украины?
Через Польшу, через Германию. Она родилась в местечке прямо на польско-украинской границе. Сейчас это Украина. Но когда она родилась, 90 лет назад, это была польская территория.
Понравилась ли ей книга?
Не знаю. Она ведь читала ее не как человек, зашедший в книжный магазин в аэропорту, увидевший симпатичную обложку и подумавший: «Какая милая книжица. Прочту-ка я ее». Она читала ее как моя бабушка. И не только как бабушка, но как одна из героинь книги. Кроме того, вряд ли она мне скажет, что действительно по этому поводу думает. Она знает несколько языков. И книга была переведена на разные языки. Но, к сожалению, единственный язык, которым она по-настоящему владеет, — это идиш. А на идиш мою книгу никогда не переведут. Поэтому получилось, что роман, который я, по сути, написал для нее, она никогда не сможет оценить по достоинству.
ЗАПРЕДЕЛЬНО БЛИЗКО
Ваш новый роман — про трагедию мальчика, потерявшего отца. Он мог его потерять как угодно: сердечный приступ, автомобильная авария… Но вы выбрали теракт 11 сентября. Не было ли тут коммерческих соображений?
В моем сознании папа героя погиб именно там. Конечно, можно было придумать все по-другому, но я ведь живу в Нью-Йорке и то, что здесь произошло, мне небезразлично. Я много думал об этом, мне было, что сказать. И постепенно меня затянуло в воронку воображения. Я понимал, что в этом есть некий «коммерческий элемент», но не ставил перед собой специальной задачи сделать это политически захватывающим или политически спорным. Я не собирался проводить исторические параллели — все возникло по мере работы. В жизни тоже так. Когда ребенок теряет отца, он же не приходит сразу к каким-то политическим заключениям. Для него это эмоциональное потрясение. И книга прежде всего об этом. Я не верю, что в книгах все должно быть заранее предрешено, просчитано, предусмотрено. Нет правильного и неправильного пути. И это то, что мне так нравится в сочинительстве. У тебя на выбор миллион вариантов. А выбор — это настолько интереснее, чем удел или судьба.
Где вас самого застали события 11 сентября 2001 года?
В Нью-Йорке. Незадолго до этого я вернулся из Испании. Меня разбудил звонок приятеля. Он сказал: «Слушай, у вас там такое творится, скорей включай телевизор». Так что я переживал 11 сентября так же, как любой человек в России, или Австралии, или Исландии, — по телевизору. В этом смысле это было первым поистине глобальным событием. Оно происходило на глазах у всего мира и поэтому у него был реальный шанс сблизить людей, а не разобщить. Что, увы, в результате случилось.
Какой будет третья книга?
Я пишу документальную книгу — совершенно новое для меня дело. Про животноводство. Про животных, которых выращивают для того, чтобы убить и съесть. Я стал вегетарианцем, когда мне было девять. Но не могу сказать, что всегда строго придерживался, бывали отступления. Я все в своей жизни попробовал. Все, что человек может съесть, — я хоть кусочек, но съел. И незадолго до рождения моего сына Саши я вдруг понял, что мне следует об этом подумать по-настоящему. Тем более, если мы хотим, чтобы он вырос вегетарианцем. Поэтому поначалу я стал собирать материал не столько для книги, сколько для интереса. Мне хотелось понять, как эта индустрия работает. Откуда животных привозят. Как их выращивают, чем их кормят, каковы экологические последствия. В результате я стал ездить по фермам, объехал всю страну. Для меня это было настоящим открытием. Не самым приятным. Даже, пожалуй, страшным. Об этом я и пишу.
Фото: Сергей КОРНИЕНКО; ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЭКСМО»