Впервые на пост одной из старейших европейских политических организаций, обладающей не только «брендом первой категории», но и огромным лоббистским потенциалом, избран гражданин России. При этом за его кандидатуру голосовали не только представители бывшего СССР и Восточной Европы, что само по себе примечательно, ибо многие из них до сих пор на европейской политической арене автоматически выступают против всего «русского», но и Европы «старой».
Впервые в мировой еврейской политике нарушена практика, в рамках которой Россия считалась страной не вполне европейской, а в некоторых случаях и вполне неевропейской, и членство в международных структурах ей полагалось исключительно по «евроазиатской» квоте: бывший СССР, плюс Монголия, Индия, Бирма и страны Тихоокеанского региона. Отдавая должное собиранию евразийских экзотов в рядах Евро-Азиатского еврейского конгресса и важности связей общин СНГ, отметим лишь, что «вытеснение» еврейской России из Европы было явно связано с аналогичными процессами в отношениях самой Европы с Российской Федерацией. Трудно сказать, станет ли брюссельская победа Кантора началом коренного перелома на европейском направлении российской внешней политики, но частью этого перелома она вполне выглядит.
Даже недоброжелатели нового президента Европейского еврейского конгресса признают, что он выиграл по заслугам. За последние годы ни один еврейский лидер в Европе не сделал и доли того, что удалось Кантору. Основанные им Европейский еврейский фонд и Международный фонд «Всемирный форум памяти холокоста» инициировали чрезвычайно успешные программы во многих странах. Форумы памяти жертв холокоста в Освенциме и Бабьем Яре стали ответом попыткам ревизии результатов Второй мировой войны, от отрицания холокоста до уничтожения мемориалов советским войнам, погибшим в боях с фашизмом. Создание в Москве на базе мемориала памяти жертв холокоста на Поклонной горе Панъевропейского музея Бабьих Яров, проведение в 2008 году в Германии мероприятий, посвященных годовщине Хрустальной ночи, продолжат эту программу, жизненно важную для того, чтобы результаты борьбы с фашизмом не были преданы забвению. Музейные программы, инициированные Кантором, положили начало собраниям авангардного искусства ХХ века мирового уровня. Наконец, проведенная под его председательством в мае 2007 года в Люксембурге конференция по предотвращению ядерной катастрофы, не только собрала беспрецедентный экспертный состав, но и значительно продвинула сотрудничество в этой области России, США, стран ЕС, Китая, Индии, Японии, Южной Кореи и Израиля.
Те, кто голосовал за Кантора в Брюсселе, голосовали не только за бизнесмена, входящего в список Forbes: к русским миллиардерам в Европе привыкли. Не только за общественного деятеля, способного организовать мероприятия мирового значения, равно важные для экспертной и политической элиты — к этой новой для Европы стороне «русской» активности там начинают привыкать. Кантор был избран как лидер, призванный, вдохнуть в Европейский еврейский конгресс новую жизнь, вывести его на новый уровень и открыть новые перспективы. Представители «старой Европы», возглавлявшие эту организацию на протяжении десятилетий с того момента, как она была создана, в последние годы явно сдали позиции по сравнению с тем, чего удалось добиться в Европе «русским». По мнению многих, знакомых с ситуацией изнутри, победа Кантора была более важна не для него самого, но для Европейского еврейского конгресса, рисковавшего тем, что основные события в европейской еврейской общественно-политической жизни начнут проходить без его участия.
Разумеется, то, что Вячеслав Кантор возглавил ЕЕК, автоматически выводит его в первую лигу европейской политики и значительно повышает его личный рейтинг в политике международной. Однако для Европейского еврейского конгресса, организации влиятельной, но в последние годы впавшей в стагнацию, это означает гарантированное укрепление позиций — и в Брюсселе, и в Иерусалиме, и в Вашингтоне.
Что же касается России… Важно ли для страны с ее сбалансированной внешней политикой то, что глава Российского еврейского конгресса стал лидером еврейской Европы? Более чем. Существенно ли, что это произошло вопреки антироссийской кампании, в ходе которой в самом худшем стиле педалировались происхождение и гражданство Кантора? Несомненно. У России и Европы достаточно противоречий и играть на них будут пытаться еще долгие годы. И все же при серьезной, масштабной и упорной работе, рассчитанной на долгосрочную перспективу, все это можно преодолеть.
Сегодня в Европе к России относятся достаточно серьезно. Там, где это им необходимо, где Россия не только сильна, но и умеет соблюсти «политес», где без нее хуже, чем во главе с ней, европейцы не будут обращать внимания ни на старые, советские, ни на новые, постъельцинские фобии. Избрание Кантора — ясный и недвусмысленный пример этого. Пример победы разума и реализма новой российской политики на отдельно взятом, но чрезвычайно важном участке политики европейской и мировой.
