Министерство регионального развития едва ли не принуждает глав республик, краев и областей России разрабатывать планы комплексных стратегий. В Петербурге построением прогнозов развития регионов занимаются ученые Леонтьевского центра и Центра стратегических разработок «Северо-Запад» (ЦСР «С-З»). Пока, как выяснил «Огонек», ни в одну из этих структур новое задание от петербургского губернатора не поступало. Тем не менее эксперты ЦСР «С-З» уже давно предрекли перекройку административной карты. В начале XXI века экономист и демограф Валерий Арабкин, исследуя массовые миграции людей и их расселение с перестроечных времен, дал прогноз развития округа до 2025 года. Все идет к тому, что в 2025 году на северо-западе образуется шесть административных «субъектов» вместо 11, где будут жить 14 миллионов человек. При условии, что возникнет так называемая Ленинградская агломерация — суперурбанизированная территория, включающая Петербург, Ленинградскую, северные части Новгородской и Псковской областей. А другой эксперт ЦСР «С-З», специалист по пространственному развитию и стратегическому планированию Эдуард Бозе, уже сегодня подтвердил «Огоньку», что бурный рост Ленинградской агломерации настолько очевиден, что он не удивится возможному воссоединению.
Прогнозы центра начинают сбываться?
Постиндустриальное развитие городов — процесс неизбежный. Только на Западе это произошло в 60 — 70-х годах прошлого века, а до нас этот процесс докатился только сейчас.
Рождающаяся Ленинградская агломерация — это административная единица?
По крайней мере Петербург и Ленобласть должны согласовывать свои программы развития территорий. Тут в чем беда: Петербург с его большим бюджетом не имеет права тратить средства, к примеру, на развитие дорог соседнего региона. При том что экономика города просто требует этого! А Ленобласть, испытывая, допустим, дефицит бюджетных средств, вкладывает их в собственные приоритетные проекты — портовое строительство и промышленную инфраструктуру. Остальные секторы ее экономики инвестируются по остаточному принципу, даже инженерная инфраструктура «золотеющей» на глазах пригородной зоны. Единый субъект мог бы скорректировать приоритеты.
То есть решение об объединении регионов все-таки политика?
Это стратегия, призыв к сотрудничеству. Стране нужны опорные регионы-лидеры, «узлы роста». Пока же по сути у нас только одна точка входа в глобальную экономику — Москва. Петербург можно считать половинкой. А хотелось бы иметь несколько. Екатеринбург. Иркутск. Ростов. Пусть они будут узлами деловой активности и включения в глобальные связи для своих регионов. Невозможно общаться с внешним миром напрямую, с его богатыми базами данных, интернетом, рынками, деньгами, когда в городе один трубопрокатный завод. И он — вершина экономической системы. А где представительские структуры, продвигающие бизнес?
Но ведь Москва с областью не сливаются, хотя эффект кажется очевидным?
У нас практически сформировалась Московская агломерация, включающая Москву и Московскую область. Но нет понимания того, что Москва — ядро, а Московская область не самодостаточный субъект, а часть Московской агломерации. Это не значит, что губернатор Лужков важнее губернатора Громова, ни в коем случае! Но это означает, что Москва — центр, формирующий общую стратегию, учитывающую интересы области, а Московская область — ведомая. В Тверской области разработчики территориальной концепции развития написали черным по белому: «Очевидно, что не все регионы имеют право на самостоятельную стратегию». Там руководство видит разницу между узловыми и вспомогательными центрами. Грубо говоря, нельзя Москву обложить нефтеперерабатывающими заводами, потому что 10-миллионный город должен иметь рекреацию и здоровую экологию. Нельзя застроить Подмосковье свинофермами, потому что эту землю лучше использовать под коттеджное строительство. Вот и у нас «дозревает» Ленинградская агломерация, а скорее она будет называться Петербургской. В которой Петербург — ядро, региональный метрополис европейского уровня — «прорастает» в Ленинградскую область и прилегающие территории. У этих субъектов есть важная точка соприкосновения — Финский залив, где множество портов, и расположены они на одном фарватере. Фактически речь о создании одного большого эшелонированного порта. Но выбор стратегии обработки грузов во всех этих портах и терминалах должен быть также согласован. Как это делается, например, в Роттердаме и Антверпене. Ленобласть называет себя нефтяными воротами страны и планирует построить в Приморске НПЗ. Но нужен ли городу нефтеперерабатывающий завод под боком? Опасное производство! Может быть, нам хватит одной Ленинградской атомной электростанции?
Вы разработали проект «Развитие городских агломераций в зоне транспортного коридора между Москвой и Петербургом». О чем там идет речь?
Мировой город Москва и региональный метрополис Петербург в общей связке способны выиграть у своих балтийских и восточноевропейских конкурентов. То есть при развитии транспортно-коммуникационной инфраструктуры между Москвой и Петербургом в России появится квазирегион, который позволит стране занять выгодное место в геоэкономическом пространстве. Подобные квазирегионы, где высокая концентрация городов-миллионников, перемежающихся с провинцией, европейские геополитики именуют «голубым бананом». Дело в том, что там города на картах обозначают голубым цветом, и яркие пятна, наползающие друг на друга, выглядят впечатляюще, отсюда забавная ассоциация. Эти квазирегионы оказывают огромное влияние на глобализацию.
Чем же наши нынешние мегаполисы хуже?
Они не хуже, они безнадежно отстали в развитии, к счастью, бурно реформируются. Исторически Петербург (как и Москва) развивался по классической схеме: вот административный узел, вот сконцентрировано культурно-историческое наследие, а также торговля, развлечения. В этой агломерации, построенной по принципу цепочки добавленной стоимости, транспортные коридоры были загружены движением товаров. Кризис 90-х привел к падению производства, но Петербург стал офисной империей!
Самые яркие приметы суперрегиона?
Маятниковая миграция. Произошла агломерация рынка труда, и это первый этап постиндустриального развития. Второй этап — перемещение торгово-развлекательных и офисных центров, сетевых супермаркетов в спальные районы и на крупнейшие трассы, которые выходят из города. Там сформировались очень мощное потребление, агломерация рынков товаров и торговой недвижимости. То же самое с развитием рынка недвижимости — разбогатевшие жители захотели иметь загородное жилье. Вслед за всем этим происходит модернизация промышленности и перенос производств на окраины, формированием новых производственных зон. Все это тянет за собой мощное развитие транспортно-логистических терминальных комплексов. В Москве это особенно заметно. В Петербурге вокруг Кольцевой автодороги идет сплошная застройка, но по объемам мы пока от Москвы отстаем. Туда теперь будут вынесены офисы крупных международных компаний, так как в центре строить уже ничего нельзя. В Москве бэк-офисы уже есть на МКАДе, кроме того, появился деловой центр — Москва-Сити. Это уже высокая степень сегрегации урбанизированного пространства. И Петербургу уже давно нужен новый деловой центр, отделенный от исторического ядра.
Успехи Москвы и Петербурга «зажигают» других губернаторов?
Но это мировая тенденция! Южная Корея вслед за Сеулом, в котором живут 22 миллиона человек, стала чуть ли не сплошной агломерацией. За последние 20 лет эта страна увеличила свой валовый региональный продукт (ВРП) в 48 раз! Руководство Южной Кореи поставило цель — в ближайшие 20 лет достигнуть 20-минутной транспортной доступности между всеми городами страны! Мы, конечно, здорово отстаем, но лет через 20 поглядим! Думаю, к этому сроку контуры российского квазирегиона станут реальностью, а новые точки роста в провинции изменят пространственную структуру экономики и приведут к бурному расцвету страны.