В деревне нет мобильной связи. И вроде недалеко и от Ростова Великого (то есть не так уж он, значит, и велик, как ему бы хотелось), и от Ярославля тоже. Но нету. А в эту деревню, кроме тех, кто здесь постоянно живет, приезжают же люди, и из Москвы тоже.
На самом деле жители села давно нашли способ решить эту проблему. Только они не очень любят рассказывать об этом посторонним. А дело в том, что не очень далеко от деревни, где-то в километре от нее, находится кладбище. И вот там у телефонов очень хороший прием.
Я когда услышал, что они ходят звонить на кладбище, сначала все-таки не поверил. Как-то это все же было слишком. Но мне в конце концов надо было позвонить в Москву. И я пошел на кладбище. Меня провожала одна дальняя родственница, и она по дороге встретила еще двух своих пятидесятилетних подружек, которые уже позвонили детям своим в Ростове и выглядели совершенно удовлетворенными жизнью.
Выяснилось, что и на кладбище телефон работает далеко не везде. Моя родственница объяснила мне, что тут практически каждый житель села присмотрел себе место.
— А ты же говорила, что кладбище уже закрыто, — удивился я. — Что хоронят на новом.
— Да нет, — засмеялась она, — место, откуда можно звонить, у каждого свое. Я вот встаю сюда, между вот этих двух могилок, на пригорочек.
— И правда, — согласился я. — Прекрасный прием.
— Да, странное место, — вздохнула она. — Где-то берет, где-то не берет… Шаг влево — берет. Шаг вправо — не берет… Не так просто тут все… Вот здесь, кстати, нежелательно стоять. Прием-то нормальный, но это могилка вообще-то.
Я отскочил как ошпаренный.
— Да ничего страшного, звонили и отсюда, — засмеялась она. — И вроде живы.
— Послушайте, да вы это кладбище в переговорный пункт превратили! — сдали у меня нервы. — Безумие какое-то. Не буду я больше отсюда звонить. Пойдем отсюда!
Она легко согласилась, пожав плечами:
— Как хочешь. А ты знаешь, что некоторым, например, даже поздним вечером, бывает, надо позвонить. И ночью. И ходят.
— Лучше бы вам кабели телефонные провели в деревню, — сказал я.
— Конечно, лучше, — согласилась она. — Всю жизнь я тут живу, и всю жизнь ждем этих кабелей. И знаешь как обрадовались мобильным телефонам!
Два дня назад она позвонила мне в Москву.
— Ты знаешь, — сказала она, — поговорила я с председателем сельсовета. А он со всеми поговорил. Решили, что эти звонки… все-таки это неправильно.
— Больше не будете звонить с кладбища? — удивился я.
— По ночам, — сказала она. — По ночам решили не звонить.
— Погоди, — спохватился я, — но вот сейчас на улице уже темно, хотя конец июня. То есть ночь. А ты откуда звонишь-то?
Как-то она замялась.