Самый страшный вывод из трагедии под Новокузнецком: никто не даст гарантии, что очередная сотня шахтеров не останется под землей. Есть ли у шахтерской профессии лимит на погибших?
Миллион тонн угля — одна жизнь шахтера. На прошлой неделе это жесткое профессиональное наблюдение, давно бытующее среди горняков, обрело новый смысл. 108 погибших на новокузнецкой шахте «Ульяновская» — при менее чем полусотне миллионов тонн угля, добытых за несколько лет ее работы — подняли этот страшный «курс» более чем вдвое. «Мощный внезапный залповый выброс метана» — все, что пока могут сказать о причинах катастрофы и сотрудники компании «Южкузбассуголь», владеющей «Ульяновской», и губернатор Кемеровской области Аман Тулеев, возглавивший штаб по ликвидации аварии.
Просто выброс, просто взрыв.
«Прошу считать ввод в эксплуатацию шахты «Ульяновская» подарком к вашему юбилею», — говорилось в телеграмме, которую отправил Тулеев президенту России в октябре 2002 года. Шахте, стало быть, четыре с половиной года. По меркам отечественной угольной промышленности — новенькая, по уровню безопасности — чуть ли не самая оснащенная в отрасли. Поэтому на «Ульяновскую» устраивались работать особенно охотно — ведь на Кузбассе взрывы и обрушения в шахтах случаются едва ли не каждый год. Однако эта авария случилась вообще вопреки всем законам вероятности и здравого смысла. В день трагедии в забой спустились почти все руководители шахты — протестировать только что установленную британскую систему защиты горных работ и показать английскому же аудитору оснащение «Ульяновской». В живых из руководства остались лишь те, кто в забой не спускался, — директор и два его заместителя, не отвечавших ни за производство, ни за его безопасность. Да и то по той причине, что находились в отпусках. «Спросить теперь не с кого», — говорят следователи и люди из штаба. И повторяют: «Так случиться не могло, потому что так не бывает».
Те горняки, кого авария не коснулась напрямую, живут в обычном режиме: профессиональный фатализм что ли или привычка. Говорят о компенсациях — минимум 2 миллиона рублей на семью, беспрецедентный факт — и о том, куда лучше пойти на работу выжившим. Остальные же хоронят своих погибших — постепенно, по мере опознания. Прощаются под падающим снегом; белый — сверху, черный — на земле. На «Ульяновской» же, когда этот номер «Огонька» подписывался в печать, заканчивали откачку воды — чтобы наконец продолжить поиски двух шахтеров, все еще числящихся пропавшими без вести. Надежды найти их живыми мало — но, как говорят спасатели-поисковики, надо использовать любой шанс хотя бы для того, чтобы не довести количество погибших с нынешних 108 до 110. Потому что в последние годы на Кузбассе погибли 109 горняков. За пять аварий, не за одну.
